Следствие по делу Ивана Голунова проверит место преступления по записи программы Ксении Собчак

Басманный суд, ознакомился с материалами секретного дела о распространении наркотиков в моем рюкзаке и квартире неизвестными лицами, и пришел к выводу что расследование активно ведётся.

Моя позиция всегда была - активное сотрудничество со следствием. После освобождения, я каждый день ходил на допросы в Главное следственное управление по Москве, как на работу. В конце июня дело передали в Следственный комитет. За пять месяцев я встретился со следователем два раза. Один из них был в середине августа, когда следователь решил провести экспертизу наличия телесных повреждений. Спустя два месяца (!) после произошедших событий.

За полгода следствие не разу не было на месте преступления! Меня просили ничего не трогать в квартире, и я полгода живу как в музей-квартире. Сегодня концепция поменялась: если следствию что-то нужно будет проверить на месте преступления, они смогут сделать это по записи программы Собчак, которая приехала провести "следственный эксперимент" на третий день после освобождения.

За полгода не были проведены очные ставки. Но, вероятно, следователям СК не интересно как все обстояло.

Я чаще вижу своих следователей в теленовостях, то они участвуют в обысках сотрудников Фонда борьбы с коррупцией, то они проводят следственные действия по так называемому «московскому делу».

В ходе суда по жалобе следователи приняли решение засекретить уголовное дело. В чем заключается гостайна? В материалах дела есть информация о "средствах и методах проведения оперативно-розыскной деятельности сотрудников полиции". Удивительно, что в судах есть дела, которые рассматриваются в открытом режиме. Ведь в деле о краже шоколадки полиция тоже проводит оперативно-розыскные мероприятия. Надеюсь, информация, что сотрудники полиции не знают инструкции, в каких ситуациях можно применять наручники не является гостайной?

Хотя я в жалобе не просил раскрыть мне гостайну, она касалась только заявления о фактах применения насилия сотрудниками полиции. Сейчас на суде следователь заявляет, что по фактам применения силы и спецсредств, о которых я неоднократно заявлял на допросах и в интервью СМИ, следствие даже не зарегистрировало сообщение о преступлении.

Я нахожусь в подвешенной ситуации, когда мне спокойнее и безопаснее находится заграницей, а не в России. Я не понимаю это намек или чье-то бездействие.

Факт произвола со стороны сотрудников полиции признал Владимир Путин, который явно более информирован, чем я.

Возникает вопрос, кто же является заказчиком подброса мне наркотиков, если он может так ловко заставить следствие игнорировать слова президента?

Если органы следствия не в состоянии даже зарегистрировать заявление о преступлении, не говоря уже об установлении его заказчиков, тогда расследованием займусь я.

Разберемся самостоятельно.

Иван Голунов