Истории: Наше Радио

Истории о радио >>> 

"Наше Радио": Мемуары
Декабрь 1998г.

Источник: "Наше Радио"
101.7fm. Группа "Кино". "В наших глазах". Именно с этой песни началась жизнь новой радиостанции. Как и всякий человек, вступающий в жизнь, "Наше радио" делало свои первые шаги - сначала робкие, затем более уверенные, училось всему понемногу, росло и крепло на наших с вами глазах (и ушах). Как и всякое малое дитя, "Наше радио" требовало особого внимания и заботы со стороны своих отцов-основателей. О том, как рождалось "Наше радио", о его первых шагах, о его успехах и неудачах вспоминают создатели НР - люди, стоявшие у колыбели "новорожденного"; участники и свидетели тех овеянных легендами событий. 

Филипп ГАЛКИН о музыкальном формате "НАШЕГО РАДИО" 
Все началось с того, что произошло событие вселенского масштаба. У меня дома раздался телефонный звонок от Михаила Козырева. И он мне предложил ИДЕЮ.
Идея была проста, как все гениальное. Люди устали от засилья искусственной поп-музыки. Искусственная поп-музыка - это когда человек, у которого есть деньги по каким-то причинам хочет вложить эти деньги в шоу-бизнес. Далее набирается какой-то мальчик или девочка с красивой мордашкой, с хорошей фигурой, с какими-то хорошими дай бог, если они есть, вокальными данными. Все идет на такой внешний… фантик. Пишется какая-то песенка а-ля "Шо те надо" и искусственно пробивается мозг слушателю и зрителю. Оболванивание нашего очень даже цивилизованного населения.
Соответственно создался дефицит той музыки, которая была 10 лет назад. В основном это гитарный рок, гитарная музыка или какая-то поп- музыка но без этого папки, без тугого кошелька.
И мы решили позиционировать себя как радиостанция, играющая исключительно рок-музыку.
 
Филипп ГАЛКИН о маньяках (радио)
Всегда были какие-то идеи у нас с Козыревым, как внутри так и вне радиостанции, только все перешло на другую частоту. А люди остались те же. И поэтому за нами ушло такое огромное количество людей, которое в моей практике не переходило, именно из одного места в другое. Людям всегда хочется работать среди живого организма, эдакого муравейника. Кому приятно, когда один работает, а два других в потолок плюют.
Набор кадров - такая глыба, которую мы сдвинули. Спали по 3-4 часа в день, ели какую-то пищу, сосиски, хлеб, какие-то там батончики, конфеты … Спали по 3 часа в день и были какими-то зомби. Я даже иногда думал: боже мой, сидел бы в центре города на Тверской и не знал бы себе бед.
Сколотить хорошую команду за столь короткий промежуток времени - большая удача. Нам это удалось. Сейчас каждый сотрудник "Нашего Радио" является патриотом своего дела. Он профессионален и он - творческий. Он живет этим радио, живет своим делом. Мы все этим живем. Не с 8 до 8, а потом наплевать на всех…
Нужно этим гореть, действительно быть маньяком, маньяком своего дела. И мы все - настоящие маньяки, радиоманьяки.
 
Филипп ГАЛКИН о радио, которое стало "НАШИМ"
Радио - это живой организм, который нужно ругать, который нужно хвалить, гладить по головке, ремнем наказывать, кормить, зубы лечить, в туалет с ним сходить, постирать ему что-нибудь. Ибо это то, что слушают живые люди. Многие думают, что радио - это некое учреждение, некий магазин. И чем будет больше бутылок и баночек, тем лучше будут идти дела у этого магазина. Ничего подобного. Фактор присутствия некой суммы в у.е. - недостаточен для того, чтобы станция "зазвучала". Вот пример тому. Все попытки толстых кошельков, далеких от мира радио, закрепиться на радиорынке сводился к нулю, потому что этим должны заниматься профессионалы.
В той жизни я работал диджеем. Проработал на радио около 4-х с половиной лет. Мне всегда хотелось узнать, что происходит за той дверкой, откуда музыкальный директор приносит плей-листы. И такая возможность у меня появилась. Мне было интересно начать радио, если можно так выразиться. Это как для Колумба (прошу прощения, что сравниваю себя с таким дядькой) вдруг узнать, что ты приплыл не просто на очень красивый, заросший фруктами-овощами, остров, где прыгают люди, обвешанные золотом, алмазами. А то, что ты приплыл на землю, которая может быть даже в 2 раза больше Европы, в которой он живет. И то, что там, оказывается, такие просторы, земли и реки. Боже мой, сколько здесь можно рубить, копать. Я открыл для себя просто вторую Америку.
 
Оля МакСИМОВА:
О создании "Нашего Радио" я услышала от моего любимого человека, подчеркиваю - Человека, а не мужчины. Хотя как мужчина, он, конечно, мне тоже нравится. От Миши Козырева. В свое время он поверил в меня, взял на работу. Когда Миша стал продюсировать новую станцию, то абсолютно логично, что я тут же пошла вслед за ним. Работать с этим человеком - одно удовольствие, это постоянный тренинг в области профессионализма.
И я считаю, он не обманулся, пригласив меня работать на "Нашем Радио ". Результаты мы увидели уже в мае, спустя полгода начала нашего вещания, когда мы получили премию Попова в номинации лучшая развлекательная радиопрограмма за "Шызгара-шоу". Это было очень приятно.
 
Трогательная история о том, как Коля МакЛАУД эмигрировал из Шотландии      
Коля МакЛАУД: Приехав из Питера, я пришел проведать своего приятеля, который работал в этом помещении, но на другой станции. И видно чем-то я приглянулся. Мне назначили встречу с Олей. Причем напугали, что должна прийти какая-то звезда неимоверная, звезда радио "Максимум". Я тогда понятия не имел, что такое радио "Максимум". Мне назначили встречу в одном ресторанчике. Я взял кружку пива, и стал ждать… Пришла такая, не простая, с таким явным достоинством барышня. Сели, выпили за встречу. И как-то у нас все стало совпадать: "А где ты живешь?" - "Да вот здесь, на Ленинском" - "А я тоже здесь жила, на улице Мусы Джалиля" - "А помнишь там, в Орехово-Борисово.." И как-то быстро мы нашли общий язык. На питерской станции я никогда не работал утром. Здесь решил попробовать. Мне было интересно. Только потом я начал выяснять, кто такой Козырев, кто такая Максимова. И я понял, что эти люди - "не с поляны", с ними есть о чем разговаривать в плане работы. Как-то быстро и органично получился наш союз.
 
Борис БАРАБАНОВ: О музыкальном формате "НАШЕГО РАДИО" 
Как я понимаю, мы примерно одновременно получили предложения - я, Ольга Максимова и Филипп. Мы с ними встретились в "Республике Бифитер" и начали обсуждать возможное развитие ситуации, потому что все тогда еще работали в другом месте. Там мы хорошо выпили… пива. Ну и пришли к выводу, что по большому счету неважно, какой будет формат. Мы сошлись на том, что Миша Козырев - это определенный знак качества. И какой бы ни был формат у новой станции, она будет сделана как минимум со вкусом.
Большинство тех, кто услышал об идее создания станции с таким узким форматом как "Наше Радио", задавали вопросы "Как это так?", "Русская музыка?" "Разве наберется качественной русской музыки на 24 часа вещания?". Выяснилось, что да и более чем.
 
Алексей НИКИТИН: О рациональном использовании свободного времени   
Я пришел на "Наше Радио" на третью неделю его существования. Смотрю - Филипп спит на диване, ест сосиски. Мне ничего не оставалось, как прилечь рядом, съев сосиску. Если серьезно, было очень много работы. Ее остается много и сейчас. Мне это нравится, потому что остается мало свободного времени. Абсолютно некогда заниматься опасными вещами. А когда свободного времени много, я начинаю очень нерационально его использовать для себя и для окружающих.
 
Филипп ГАЛКИН: О музыкальном формате "НАШЕГО РАДИО" 
Спустя некоторое время после начала вещания, сами музыканты стали говорить, что мы звучим несколько минорно. Один известный музыкант сказал, что это музыка для тех, кто стоит на подоконниках. В этой музыке столько трагизма и столько минора, она очень депрессивна, даже для России. Поэтому мы решили добавить поп-музыки, но качественной поп-музыки. В эфире "Нашего Радио" появились такие группы, как Технология, такие артисты, как Леонид Агутин, Алена Свиридова, Кристина Орбакайте, Алла Пугачева. Правда, мы взяли ее песни конца 80-х. И для того времени, я считаю, Пугачева была супер-рок-женщиной, намного круче, любой рокер сейчас. Тогда выйти в кожаной миниюбке, обвешанной цепями и крестами и выступить на Сан-Ремо - это был большой подвиг. Хоть и был какой-то там, 88 или 87 год, но КПСС никто не отменял и весь этот контроль, вся эта Система с большой буквы - они существовала. Поэтому я за ту музыку, которую пела Пугачева, обеими руками проголосовал.
 
Филипп ГАЛКИН: О Первом Эфире
Впервые мы вышли в эфир 14 декабря в 12 часов, в полдень, 98 года. Скоро уже год. Первой песней, которая прозвучала в эфире, была песня "В наших глазах" группы "Кино". В ней было столько одновременно старого и одновременно нового для меня самого, она была просто личностной, очень личностной. Может быть, она была в тот момент несколько откровенной, немного пафосной и одновременно такой детской, мол, "В наших глазах там крики "Вперед!", мол "В наших глазах окрики "стой!". Может быть слишком ребяческой. Но ни у кого из нас не было сомнений, что эта песня должна быть первой.
За диджейский пульт первым сел Макс Любимов.
На следующее утро началось "Шизгара-Шоу". Фишка была в том, что радиостанция запустилась сразу на 24 часа, сразу же с новостями, с ди-джеем. Энергия наша одним массированным ударом вставила по частоте 101.7.
Мы сразу зазвучали как радиостанция, которая существует как минимум несколько лет.
 
Борис БАРАБАНОВ: О Первом Эфире
Это уже стало легендой. Я думаю, что теперь каждую новую станцию, с которой мы будем иметь дело, нужно будет начинать именно так. Как всегда аврал, как всегда все делается в последний день. А я как раз отношусь к тем людям, которые все делают в последний момент, в последние три дня. Мы долго не могли освоиться с компьютером, который помогал нам монтировать материалы для новостей. Три дня я просто жил на станции, домой не ездил. Тем более, что жил очень далеко от станции, на другом конце города. Я спал прямо в студии, где диктор читает новости. И вот ситуация такая: я сплю и вдруг - "Боря!Эфир!" Прямо с дивана я прыгаю в свое кресло у микрофона. А у меня уже заготовлено все заранее, мне осталось только начисто все прочитать. Прочитываю и ух… - гора с плеч, расслабился. А напротив меня за стеклом - Оля Максимова. Я вижу ее. Она включает внутреннюю "подслушку", то есть внутреннюю связь. "Боря! Ты где?" - задает она вопрос, на что я автоматически отвечаю, по-русски, в рифму совершенно. Вдруг смотрю: у нее что-то делается с лицом. Она сначала зеленеет и делает неуловимое движение рукой. Я понял, что она убрала не убранный ранее микшер. Затем Оля пулей вылетела из студии. Такая была фишка. А потом позвонил Миша Козырев: "Боря, мне сказали, что у нас в эфире ругаются матом ". В принципе, за такие вещи увольняют. Правда, сейчас многие ведущие утреннего шоу порой используют уличные термины с целью творческого выражения мыслей. Самое смешное в этой истории было потом. Спустя два дня после этого инцидента, был концерт группы "Мумий Тролль" в Горбушке, на который приехали фэны из Нижнего Тагила. После концерта музыканты "Мумий Тролля" нам рассказали, что о том, с чего началось вещание "Нашего Радио", им поведали фэны из Нижнего Тагила. Всегда кажется, что первый эфир никто не слушает, а на самом деле, все, кому надо, слушали.
 
Коля МакЛАУД: О Первом Эфире
15 декабря Шызгара-Шоу впервые вышло в эфир. К этому событию мы подошли очень ответственно. Был мандраж. Интересно было, когда Борис Барабанов, наш информационный ведущий, 15 декабря сказал одно нехорошее слово в прямом эфире, забыв, что у него включен микрофон. Мы спросили у него: "Боря, ты где? Ты спишь?"
А он: "Где-где, в ……". И это так громко было слышно, причем ярко и безумно жирно вышло в эфир. Это был прикол первого дня.
 
Оля МакСИМОВА: О Первом Эфире   
Первый эфир. Я жутко парилась. Не могу сказать, что я нервничала - радиоопыт все-таки большой, и сам эфир, момент нажатия кнопки микрофона и открывания рта был не страшен. Все люди - как домашние животные - привыкают спать на своей подстилке, в определенное время есть и бегать по лужайке определенного размера. Мои главные проблемы были сопрежены с тем, что на предыдущем месте работы была очень большая студия, а здесь она абсолютно крохотная. Непривычно было, что информационный ведущий отделен от музыкального ведущего стенкой со стеклом. Из-за этого и случилась та самая накладка, о которой рассказывал МакЛауд. Когда в студии выключают микрофон, мониторы в студии начинают играть громче. Мониторы у меня играли громко, но вот микрофон в студии информационного ведущего я выключить забыла. Увидев, что Боря Барабанов после бессонной ночи сидит зеленого цвета и бьется головой о стол, я спросила: "Боря, что с тобой? Ты где?". Свой ответ Борис срифмовал в лучших русских народных традициях. Это был шок, жуткая встряска. Первый эфир и первый блин. У меня раньше никогда не было такого, чтобы я сказала что-то неформатное в микрофон. Да, забывала иногда выключить, но ничего неформатного по части русского языка я не говорила, а тут на тебе - такой ляпсус! Мы, конечно, ржали до истерики. Но было непонятно: то ли смех, то ли истерика от самой ситуации. Такой был первый эфир.
 
Алексей НИКИТИН:
Мне кажется, изменения, которые происходят с радиостанцией, можно сравнить с широкой, длинной рекой. В начале это был такой поток, очень интенсивный, бурный, суматошный. Сейчас чувствуется, что какая-то мощь появилась и ощущение, что делаем что-то очень правильное. Раньше в эфире было очень много песен Цоя. Были какие-то песни, на которых строился формат, но постепенно рамки раздвигались, вливались новые ручейки и получился такой срез, то, что сейчас мы называем "самая полная коллекция рок-н-ролла и качественная музыка на родном языке".
 
Макс ЛЮБИМОВ: О Первом Эфире   
Ощущения были очень страшные. Задача стояла кардинально. Надо было заговорить. Голос "Нашего Радио" начался именно с моего голоса, так получилось. И я понимал весь груз ответственности, понимал, что надо какие-то правильные слова сказать, что, быть может, не много людей слушают, но те, кто слушают - будут очень внимательны. Я готовился за несколько дней заранее, не находил себе места, тряслись руки. В итоге какую-то нелепицу сказал. Отчетливо не помню, то что-то вроде "Добро пожаловать, дамы и господа". И это все было сказано ужасно скованным голосом. И станция заработала, это было 14 декабря. В тот момент все находились в очень экзальтированном состоянии, какой-то шок, испуг, что произойдет, как это будет, а сработает ли? Но это было интересно, что-то новое стартовать. Я предполагаю, что приблизительно такие же ощущения испытывали люди, отправляясь, скажем, в дальнее морское путешествие, пару сотен лет назад, зная лишь только, что есть какой-то очень далекий берег, но карты у тебя ненадежные. Хватит ли тебе провизии и не сошел ли у тебя с ума капитан - вот вещи, которые тебя реально волнуют, когда ты двигаешься А когда ты добираешься до берега, то понимаешь, что путешествие того стоило. Это - особое ощущение.
 
Олег ИВАНОВ:
У этой радиостанции очень непростая судьба. В 94-м году нам удалось возродить радио "Престиж". Теперь я отношусь к этой станции как к своему детищу. Ведь эфирную студию я строил своими руками. Сам таскал кирпичи, ночевал здесь. В 1998 году у нас снова возникли трудности. И когда я узнал, что есть люди, которые хотят возродить радиостанцию, пусть с другим форматом, то очень обрадовался. Обрадовался, что весь труд и энергия, которые я потратил, кому-то нужны.