Андрей Чижов. Заместитель программного директора "Русского Радио"

Андрей Чижов. Заместитель программного директора "Русского Радио".

OnAir.ru: Вы с Пряниковым вместе ведете программу «Русские пряники». Наверное, только с тобой или только с Сашей это шоу смысла бы не имело?

Андрей Чижов: Вообще-то мы стараемся не называть его шоу, это утренняя программа. Мы иногда работаем по отдельности, когда кто-то не может приехать. Конечно, как бы мы хорошо ни вели - а я считаю, что мы неплохие ведущие, - это всегда будет уступать двум голосам в эфире. Когда идет живой разговор, тогда на 99% идет экспромт. Бывают случаи, когда двойное ведение – это только в ущерб, к сожалению, не все программные это понимают. Но в данном случае - наоборот.

Тебе в эфире не мешает то, что Пряников – программный директор и вроде как начальник? Это тебя не сковывает?

Да нет. Когда программа началась, он программным директором ещё не был, а когда стал, с точки зрения «Русских Пряников» ничего не поменялось. Просто у него появились новые обязанности. К тому же официально я – заместитель программного директора.

Вы часто с Пряниковым обсуждаете, как прошел эфир, или то время, когда нужно было что-то дорабатывать, давно закончено?

Нет, конечно! И после, и часто во время самого эфира – правда, это портит настроение нам обоим. Начинаем ругаться или спорить – давай, мол, лучше вот так. А после эфира мы не то чтобы специально садимся и обсуждаем. Мы чуть-чуть отдыхаем, а потом, если обедаем вместе, за столом и начинается: что было хорошо, что плохо. У всех, кто действительно делает дело, а не просто затыкает собой дыры в эфире, работа идет круглые сутки. Всегда думаешь, что бы ещё такого придумать, что сделать, чтобы люди говорили, как часто бывает: «Ну идея же на поверхности лежала! Куда я смотрел! А эти дураки взяли и сделали...» Идеи рождаются в нестандартной обстановке. Мы всё время думаем. Даже в самолете – мы же часто летаем в другие города. Мы с Пряниковым видим друг друга больше, чем родных людей.

Но «Русские Пряники» уже имеют высокий рейтинг. Почему нужно так много думать над программой, как будто она всё ещё не завоевала место под солнцем?

Мы хорошо понимаем, что слушателю многое надоедает, и что-то стараемся менять. Идей у нас очень много, и они на очереди, как снаряды, которые подаются в пушку и стреляют. И уже есть снаряды другого качества. Но мы не можем их поставить, потому что как только мы те убираем, люди начинают кричать: куда дели «Мирись-мирись и больше не дерись!» Куда дели «Парковку»! Программа насыщена так, что нет ни секунды свободной. Плюс ещё спонсоры, которые хотят, чтобы и они были задействованы. Так что, скрепя сердце, мы будем что-то убирать.

Убранные идеи когда-нибудь возвращаются?

Нет, ещё ни разу такого не было. Может быть, когда-нибудь и вернем, когда иссякнет фантазия. Но пока такого не замечается. Новые идеи готовы, и мы очень боимся, что другие их перехватят.

Выходит, творческих кризисов не бывает?

Если бы был кризис, я был рад. Мы не можем даже в отпуск уехать. С Нового года просим, чтобы нас отпустили хотя бы на 10 дней полежать на берегу моря. Мы с 16 декабря 1999 года не отдыхали. А 26 августа прошлого года у нас ещё и тур по городам начался, и вообще ни одного выходного не было. И на студию не хватает времени, мы же все ролики записываем сами, заставки, джинглы, всё оформление программы. Поэтому программа – это такой законченный цикл: сами придумываем, сами делаем, сами выходим в эфир, сами получаем за это деньги... Со мной было сразу оговорено, что я выступаю не только как ведущий, но и как продюсер программы – отвечаю за её звучание, и не только за эфир «Русских Пряников».

Ты упомянул гастрольный тур. Какие города произвели наибольшее впечатление с точки зрения путешественника? Или это для вас работа, а не путешествие?

Работа, конечно. У нас уже двадцать четвертый город, по графику мы прилетаем либо рано с утра, любо поздно вечером, а ещё если зимой... В темноте встретили, куда-то привезли, а все гостиницы на одно лицо... Я помню каждый город, помню каждую площадку, где мы выступали. Но если сделать кому-то комплимент, другие обидятся.

К нам везде очень хорошо относятся, стадионы собираются. Я этого сначала не понимал, и вот только недавно меня пробило. Например, мы вернулись из Самары – пятитысячный Олимпийский дворец. Как бы ни обидно было «Иванушкам», но они собрали в два раза меньше. Мы приехали в город, я вижу Олимпийский дворец, а вокруг тысячи людей, они перегородили улицу. С черного входа полно милиции, полно людей, свистят, кричат «Пряники!». Я сначала не придавал этому значения, а потом подумал – значит, мы действительно нужны! Люди покупают билеты, а это очень дорого. Наверное, то, что мы делаем – нужно. Мы один раз не были в эфире, так люди чуть ли не матом пишут – «что такое, я проснулся, и нет программы». Им нужно то, что я делаю, и делаю честно, искренне, от всей души, круглосуточно - мы работаем на износ. Казалось бы – три часа в эфире, и всё. но на самом деле это не так.

А тебя никогда не напрягает, что тебя воспринимают как клоуна?

Это высокая честь - быть клоуном, во всяком случае, в нашей стране. Очень хорошо Пряников сказал: «Быть серьёзным – очень просто». Я знаю на НТВ пару человек, которые раньше были весёлыми радиоведущими, а потом стали в кадре читать новости. Быть серьёзным - просто. Сказать: «Здравствуйте. В эфире новости». И заставить людей сидеть и слушать. А ты заставь их просто усмехнуться, или засмеяться в машине! Мне приятель рассказывал: едет он в машине и слушает «Пряники», а там реально смешные моменты. Он смеется и видит, что рядом на светофоре стоит мужик и тоже угорает. И они смеются над одними и теми же шутками. Они посмотрели друг на друга - и стали ещё больше ржать. Я считаю это своей целью - когда человеку хорошо, он забывает про личные неприятности.

Одно дело, когда смеются слушатели. А когда Пряников в эфире издевается?

Да, Пряников иногда перегибает палку. Но слушателя обмануть невозможно, особенно когда программа выходит каждый день. Пряников может говорить всё, что угодно, но люди всё равно понимают, кто я. Они имеют перед глазами определенный образ. Иногда я ему отвечаю - если есть чем ответить. А иногда – нет, и это мне даже в пользу идет. Обмануть невозможно, и пусть он хоть трижды скажет, что я сбежал из зоопарка и после работы работаю гориллой. Все понимают, что это шутка. Ещё ни разу в жизни у меня не спрашивали: ты что, правда толстый или там тупой...

Осенью начал выходить в эфир твой антихит-парад «Золотой Унитаз».

Да, 6 октября программа вышла в первый раз. Идея наша с Пряниковым общая. «Унитаз» идет в эфире всего 20 минут. Но куда бы я ни приехал, все спрашивают: а кто в «Унитазе» на следующей неделе на первом месте? Оказывается, все слушают.

Когда программа стартовала, Пряников говорил, что всё, держись, по балде надают... Но все понимают, что это шутка. Я не слышал, чтобы музыканты особо «Унитаз» обсуждали, может, это как раз и хорошо. Хотя был в Алма-Ате случай, когда к ним приехали «Иванушки», и ведущий «Русское Радио - Алма-Ата» спросил: «Как вы относитесь к тому, что ваша песня находится на третьем месте в «Золотом Унитазе»?» Они как-то вывернулись. Приятно, когда на нее ссылаются. Но это тяжелая программа, она тяжело даётся, я её делаю по восемь часов. У меня не всегда хватает на нее сил и времени. Я не смогу долго её делать. Это проект не больше чем на год. А радиослушатель понимает только, что программа слушается на одном дыхании. Гоп! «Эй, а ещё? Ещё давай!» Это значит, что ты достиг успеха.

Нам приходят настоящие письма реальных людей. Я сначала даже удивлен был таким количеством писем. Правда, из 10 писем 9 примерно такие: «Иванушки (к примеру) – отстой, Андрюха, сливай их в унитаз». Но бывает, попадаются какие-то повороты, я ещё что-то дописываю, в итоге получается красочное письмо, которое не стыдно прочитать в эфире. Ди-джеи «Русского Радио» тоже принимают участие, скоро ещё и служба информации подключится. Главный вопрос: а что сказать? И человек часа 2-3 ломает голову, что бы такого смешного сказать. Но зато я уверен, что, если человек включил «Унитаз» в пятницу в восемь, то вряд ли он отключится. Когда ты пытаешься человека развеселить, он понимает, что ты для него работаешь, заставляешь на минуту забыть, что у тебя скот голодный, собака заболела...

А может ли «Золотой Унитаз» повлиять на содержание плейлиста?

«Золотой Унитаз», как и «Золотой Граммофон» – это две программы, которые идут уже по итогам эфира, две абсолютно честные программы. Есть специальные люди, которые занимаются только тем, что отсматривают все письма, отслушивают заявки, ди-джеи «Стола заказов» заполняют специальные бумаги, где отмечают, что и когда заказывали. Всё это аккумулируется, и в итоге получается «Золотой граммофон». То же самое и «Унитаз»: я отслушиваю эфир и прикидываю, как люди будут реагировать на новые песни. Есть бессменные лидеры. Игорёк, например – он несколько месяцев был на первых местах, уже и сказать про него нечего было, а письма всё приходят и приходят. Пришлось его потихонечку убрать.

И «Пряники», и «Унитаз» – программы с энергетикой насмешливой и даже агрессивной. Это не утомляет?

Они такие, какие мы. Если говорить о моём образе в «Унитазе», я там не совсем такой, как в жизни: стараюсь проще на всё смотреть, стараюсь даже говорить проще. Меня вообще убивает, как иногда радиоведущие перегибают палку, используя в эфире слова типа «импозантный». Понятно, что мы все люди грамотные, у нас у всех высшее образование, но страна-то огромная. Учитывая более 500 городов «Русского Радио», где люди говорят на разных диалектах, разной национальности, вероисповедания, нужно быть проще. В «Унитазе» заумных фраз нет, программа бьёт в лоб. «Это - плохо, это – хорошо». Конечно, не доходя до идиотизма.

Говорят, ты радио начал интересоваться чуть ли не с 10 лет.

С одиннадцати. Я был радиоманьяком: слушал «Пионерскую зорьку» плюс вражьи голоса, как их тогда называли: «Русская служба BBC», «Голос Америки» из Вашингтона, информационно-коммерческие станции. Я много слушал «Русскую службу ВВС», на меня очень сильно повлиял Всеволод Новгородцев, который вел сразу две программы: музыкальная, «Рок-ПоСевы», и развлекательно-болтательная, «СевоОборот». Слава богу, что мне довелось встретиться с Севой Новгородцевым на День Радио в Московском дворце молодежи. Мы выпили водки, я рассказал ему, как он на меня повлиял. Я был ревизором в банке и в один момент бросил всё, ушел на безденежье, на свой страх и риск - весной 1995 впервые прочитал новости на радио «Панорама». И днем, и ночью работал, чтобы доказать себе и другим, что я что-то могу. И я доказал! Иначе «Русское Радио», первая станция страны, не предложило бы мне сделать первое шоу страны. Полтора года(!) мы вели переговоры с «Русским Радио». Я доказал им, на что я способен.

И с Пряниковым ты познакомился здесь?

«Русское Радио» нас и познакомило. Я был готов работать просто ди-джеем. Мне сказали: нет, мы не хотим тебя тратить на пустяки, и хитро так спрашивают: «Как ты относишься к Александру Пряникову?». А я к нему никак не относился, пару раз видел по телевизору. Через некоторое время нас познакомили и сказали: «Ребята, надо сделать утреннее шоу, думайте.», и мы три месяца ежедневно вечерами до полуночи на кухне сидели. Графики тогда были забиты и у него, и у меня. Это сейчас он всё бросил, по сути от всего отказался, даже на «Муз-ТВ» появляется всего 40 минут в неделю, ведет телевариант «Русских Пряников».

Почему бы и тебе не появляться в телеварианте «Пряников»?

Понимаешь, тот вариант не для меня. У меня были опыты с интервью, я могу это делать, но это не моё. Мне предлагали на «Муз-ТВ» вести своё шоу, пробы прошли удачно, но разговор шел о субботе и воскресенье утром. А у нас с августа тур, у нас все субботы и воскресенья забиты, я бы просто подвел людей здесь и там. Пришлось отказаться.

Разве отказываются от такой возможности – появляться на экране?

Иногда, конечно, жаба душит. Хочется, чтобы узнавали. Но я могу объяснить наглядно. Есть узнаваемость, а есть любовь и уважение. Громко, но не могу другое слово подобрать. Не было такого, чтобы меня остановили госавтоинспекторы и не узнали бы по фамилии, не сказали бы: «О, Чижов!» Начинают мне анекдоты рассказывать - не штрафовали никогда. А что такое узнаваемость? Все работающие на телевидении люди – это просто узнаваемые персонажи. Им вслед знаешь что говорят? «О, смотри, этот пошел, ну этот, ну как его, ну помнишь, ну этот дурак!» И я рад, что мне вслед не говорят: «как его там, ну помнишь...» А может быть, просто ещё не время. Я иногда все-таки появляюсь на телевидении, нас с Пряниковым приглашают в гости в разные программы.

Вне работы у вас с Пряниковым есть этакая мужская...

Дружба?

Конкуренция. Дружба, очевидно, есть.

Как раз таки нет. Мы не друзья, как бы это удивительно ни звучало, мы просто коллеги по работе. И наверное, немножко конкуренты. У нас нет такого – «Сашенька, как здорово, молодец, умница!». Скорее – «Нет, так не пойдет!» Всегда занимаем позиции плюс и минус. Спорим очень часто и жестоко, разве что морды не бьём: два мужика реально друг на друга орут. А по другому никак, если бы была идиллия, ничего бы не получилось. Либо получилось бы очень круто, но в другом амплуа. Мы бы тогда были в эфире – пупсики...

© 2001, OnAir.ru. Евгения Тен.