Дмитрий Губин: Как бодалась Эллочка с дубом

У меня конфликт с питерской губернаторшей Матвиенко, напоминающий, если честно, конфликт людоедки Эллочки с Вандербильдихой, причем Эллочка – это, несомненно я. Мне ужасно не нравится нынешнее состояние Петербурга, превратившегося из окна в Европу в дырочку в сельском сортире, – а губернатора везут по специально причесанным улицам на специально бронированном автомобиле, и ей видится все по-другому, а меня она не видит в упор. Мрак! Жуть! Хо-хо!

В принципе 30 слов из словаря Эллочки вполне достаточно, чтобы описать то, как выглядит сегодняшний зимний Петербург, где, поверьте, кино про блокаду можно снимать без дополнительных декораций. Ну, там люди ходят по дорогам, потому что вместо тротуаров у них снежные горы и ледяные поля, – а машины, напротив, едут по тротуарам, потому что на трех десятках дорог начали снимать асфальт, укладывать трубы и прочим разнообразным способом осваивать бюджет аккурат под зимний сезон. А поскольку при минус двадцати и в метель новый асфальт укладывать слегка затруднительно, эти дороги так и бросили в пасть времени раззюзюканными.

Некоторые граждане, впрочем, считают, что 30 слов Эллочки-людоедки для описаний действий градоправительницы мало и что слова для этого нужно заимствовать из словаря подруги Эллочки Фимы Собак. Которая, как известно, была культурной девушкой, зная целых 180 слов, включая такое богатое, как «гомосексуализм». Город вообще управляется, по мнению таких горожан, немножечко через задницу. И я, должен сказать, с мнением этих горожан немножечко солидарен. И я даже высказывал эту точку зрения в эфире радиостанции «Вести ФМ», когда там вел утренний эфир. А потом высказывать перестал, потому как вести эфир на «Вестях» мне больше не дали. Мне сказали, что если бы я конструктивно критиковал градоправительницу Матвиенко – вот это было бы замечательно. А так, мне сказали, я не критиковал, а ругал. Причем с «визгливыми интонациями». И вот по причине этих глубоко эстетических разногласий мы, увы, расстаемся.

И я, конечно, угрюмо побрел в светлую даль, размышляя о своей эстетической неполноценности. Делая вид, что не знаю, что в то утро, когда я так некрасиво визжал, в Петербурге президент Медведев так красиво встречался с Валентиной Матвиенко, и они там обсуждали такие безумно насущные вопросы, как петербургская продовольственная безопасность (ну да, ведь блокада) и трудоустройство горожан – но, к сожалению, не мое.

И на этом пути в этой светлой дали под окнами своей петербургской квартиры я всего лишь один раз на льду шлепнулся и еще один раз хрястнулся, но все это, слава богу, чуть-чуть.

А когда живущая во мне Эллочка очухалась и пришла в себя, то увидела, что Вандербильдиха нанесла по ней очередной удар. Оказывается, Владимир Путин на днях наградил Валентину Матвиенко премией правительства в области науки и техники. За «разработку и внедрение целевой инновационной программы по модернизации инженерных сетей, базирующейся на энергосберегающих технологиях (на примере Петроградского района г. Санкт-Петербурга)».

Я, понятное дело, хотел визгливо вскричать «Шутишь!», поскольку живу в том самом Петроградском районе г. Санкт-Петербурга, где так все инновационно побазировали и внедрили. Одна инновация была в том, что перешли на маленькие котельные (что разумно), а другая в том, что заменили трубы отопления (тоже дельно). Однако эти трубы так понравилось заменять, что в нашем доме их заменяли за счет бюджета, то бишь моих налогов, дважды, а в доме моей тещи, кажется, целых трижды, меняя то черное железо на металлопластик, то дорогущий металлопластик снова заменяя черным железом, потому что, оказывается, по каким-то там СНИПам и нормам в подъездах, например, устанавливать металлопластик нельзя. А одна из главных инновационных сберегающих технологий в нашем доме состоит в том, что в паре подъездов вода из кранов совершенно не льется и, таким образом, сохраняется целиком.

Но это, как говорится, уже детали. В конце концов Матвиенко наградили не за лед и сосульки, не за экономию и бережливость, а за внедрение. Заслужила. Как заслужила, помнится, полгода назад похвалы за досрочное завершение городской программы по ремонту крыш.

А я тогда стоял на нашей ржавой, полвека не ремонтировавшейся крыше, смотрел окрест на другие столь же ржавые крыши и думал, как и полагается думать Эллочке, – «Кр-р-расота!»

Дмитрий Губин

Дмитрий Губин родился в Иванове, суровом краю ткачих-лимитчиц. Окончив факультет журналистики МГУ, он по распределению попал в Волоколамск в газету «Заветы Ильича». Через год его разжаловали в корректоры с устной формулировкой «за профнепригодность».

Потом Дмитрий работал в ленинградском журнале “Аврора”, затем пять лет – собкором в «Огоньке».

В послужном списке Дмитрия значится и русскоязычная версия газеты Pulse St. Petersburg, и «Радио России», и вечерний выпуск «Вестей» на РТР, и «Маяк». Отовсюду Дмитрия выгоняли за неправильное понимание текущей линии партии.

В 2004-м он эмигрировал на полгода в Лондон, но вернулся в Россию, потому как надоело ездить ужинать из Лондона в Париж. После Лондона наступила эра глянцевых журналов: Дмитрий Губин возглавлял FHM и Robb Report. С 2007 года сотрудничал с Авторским телевидением – то есть вел «Времечко», «Временно доступен» , «Большая семья».