Алексей Венедиктов: Любая журналистика — это оппонирование власти...

Группа учеников «Мастерской журналистики» тюменского детского центра развития «Академия Радости» вернулась из Москвы, где была с рабочим визитом, знакомясь с федеральными СМИ. Первая встреча — с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым. Он держался дружелюбно и непринужденно (как обычно ведут себя уверенные в себе учителя), но был сосредоточен. Через час у него была встреча в правительстве РФ.

Венедиктов: Давайте немножко поговорим, потом вам покажут радиостанцию, потому что у меня времени мало, если у вас есть какие-то ко мне вопросы, то я отвечу. Сейчас скажу несколько слов о радиостанции. «Эхо Москвы» — это первая негосударственная радиостанция, которая была в 90-м году образована после принятия первого закона о печати при президенте Михаиле Горбачёве, у нас была лицензия № 1, чем мы и гордимся. Сейчас в Москве существует 54 радиостанции, «Эхо Москвы» уже полгода занимает первое место, у нас около миллиона слушателей ежедневно — это в Москве. У нас очень крутой сайт: в среднем 3 миллиона посещения уникальных пользователей в день. В начале ноября было 2 миллиона визитов. Понятно, увеличение связано с политической активностью общества. У нас 112 журналистов работает в штате, и это единственное помещение. Вся редакция помещается на половине этажа (офисное здание на улице Новый Арбат дом № 11). А теперь давайте по существу спрашивайте.

Анастасия Белякова: Мы все знаем, что вы раньше были учителем истории, и мне интересно, как у вас произошла трансформация из учителя в журналиста?

Венедиктов: У меня не произошла никакая трансформация, я так и остался учителем, только теперь для журналистов. Мои друзья создали эту радиостанцию в 90-м году, я честно вам могу сказать, что до этого никакое радио я не слушал вообще, и до сих пор я вообще не понимаю, как радио без проводов может существовать. Но мои друзья попросили меня принять участие в работе, поскольку любой учитель — это лучший интервьюер, когда вы отвечаете у доски, я вас должен вытащить на «тройку». Поэтому я начал с того на «Эхо», что ввёл интервью. Потом, в 98-м году, меня избрали главным редактором, и с тех пор меня переизбирают главным редактором каждые 3 года, поэтому всё было достаточно случайно, но я об этом не жалею. 8 лет я одновременно был учителем и журналистом, вёл уроки, выпускал классы и работал на «Эхо». 8 лет, но когда меня избрали главным редактором, это стало уже невозможно — у меня не было времени, я подводил детей, которым нужно было сдавать экзамены, а мне в это время нужно было куда-то ехать, поэтому я ушёл из школы .

Ольга Нечаева: У меня такой вопрос: какими качествами должен обладать журналист чтобы через 5–6 лет работать у вас на радиостанции?

Венедиктов: Во-первых, желанием попасть на радиостанцию работать. Работа, ведь на самом деле, — тяжёлая и очень мутная. Это снаружи кажется, что это такая весёлая работа — встречаешься, разговариваешь. А ведь журналист как шахтёр: очень много всякой руды, из неё надо вытаскивать то, что людям интересно, то, что их волнует, но, конечно, основное качество для журналиста — это любопытство, это такое профессиональное качество — всё должно быть интересно. Если журналисту что-то неинтересно — журналист не получается. Задача журналиста — свой интерес передавать людям, которые его читают, смотрят, слушают. Второе — человек должен хорошо знать компьютер, потому что это — хороший источник информации, но очень грязный. Журналист должен быть внутри Интернета, должен вычищать, вычленять то, что может быть интересно людям, и, конечно, как минимум — 2 иностранных языка английский и какой- нибудь ещё, вот сейчас я не беру людей с одним иностранным языком. Это бессмысленно.

Ольга Нечаева: Почему это бессмысленно?

Венедиктов: Основной поток информации о событиях в мире идёт на других языках, и если вы работаете с информацией, вы не можете дать полную объективную картину. Поэтому у меня есть люди, которые знают английский- испанский, английский- французский, английский — немецкий. Есть люди, которые изучают китайский. Я таким образом набираю команду. Вот случилась трагедия во Франции — «тулузский стрелок», у меня все журналисты, которые знали французский, были переведены на эту позицию, чтобы они смотрели французские источники, чтобы они читали тулузские газеты в Интернете, чтобы они слушали тулузское радио, смотрели тулузское телевидение. Понимаете, даже не Париж. Наши слушатели не могут смотреть тулузское телевидение и читать тулузские газеты — это понятно. Мы должны это перевести, дать им максимально полный объём информации, не тот, который даёт там Первый канал или агентство «РИА Новости», или газета «Коммерсант». С нашей точки зрения, этого недостаточно. Например, мы первые рассказали российской аудитории о том, как был обнаружен этот стрелок. А взяли информацию мы в одной маленькой тулузской газете. Дал интервью один из следователей. Поэтому обязательно знать разные иностранные языки.

Ольга Кизерова: В новостях по ТВ мы увидели, как Владимир Путин обвинял вас в необъективности и предвзятости, что вы ему тогда ответили? По телеканалам этого не показали.

Венедиктов: Я ему сказал: «Да прекратите, Владимир Владимирович, да бросьте — что вы говорите?» Мой ответ заглушили, но на плёнке он остался. Любой слушатель Эхо Москвы может обвинить нас в предвзятости, любому слушателю Эхо Москвы может что-то не нравиться. «Но давайте говорить конкретно: где, что, почему и как. Открываем сайт, смотрим взвешиваем. Просто так говорить, имеете право, имеете свою точку зрения на Эхо Москвы. А я имею право иметь свою точку зрения на то, как вы управляете Россией» — вот что я ему сказал. У меня есть право его критиковать, значит, и у него есть право тоже меня критиковать, это обоюдное право, и что делать?

Валерий Пузанов: Есть ли будущее у вашей оппозиции и есть ли риск, что станцию могут закрыть?

Венедиктов: Мы никакая не оппозиция, мы не оппозиционное радио, мы профессиональное радио, а любое профессиональное радио, в первую очередь, изучает и обсуждает действие властей, и властям это, конечно, не нравится. Любая журналистика, с моей точки зрения, это оппонирование власти. Почему? — Когда власть принимает какое- то решение, это решение касается жителей страны и наших слушателей: повысить налоги, построить дорогу, дать субсидии, снести дом. И неважно, какая власть, федеральная или городская власть, их решения задевают интересы многих людей. Например, построить трамвайную линию в центре города, наверное, хорошо, но вы понимаете, что тогда придется закрыть автомобильное движение по этой улице. А если улица узкая, и тогда для кого-то это плохо: закроется маленький магазинчик, потому что там нельзя будет парковаться. Решение о постройке трамвайной линии для кого-то хорошо, а для кого-то плохо. «Это хорошо» — скажет сама власть, а давайте посмотрим, чьи интересы это задевает — наша позиция такая. Всегда, при всех президентах, уже сколько у нас их было, основная линия критики у нас направлена на власть. Какой смысл критиковать людей? Если есть проблема, то надо разбираться, кто принял такое решение, кто это предложил, в этом смысле мы, конечно, оппоненты власти. Профессиональная журналистика и должна быть оппонентом власти, вот это первое. Второе — вопрос о закрытии радиостанции решать буду не я, задайте этот вопрос тем, кто будет принимать такое решение. Откуда я знаю! Единственное, что я знаю — на это нельзя оборачиваться, если мы всё время будем оглядываться и говорить: «Ой, давайте этот материал не будем давать, потому что нас закроют», то мы не будем профессиональным радио, мы не будем профессиональными журналистами. Надо перестать бояться! Журналисты не должны бояться. Их крыша — это я. И когда Путин или Медведев наезжают, то я иду с ними разговаривать. Когда министр наезжает, то я иду с ним разговаривать. Журналисты не должны об этом даже знать. Плохо, что Владимир Владимирович публично наехал, потому что журналисты теперь понимают, что есть некая угроза, а когда он наезжал непублично (очень много раз), то я как-то сам решал эту задачу. Потому я и главный редактор, мне за это и зарплату платят, моя задача защитить своих журналистов от давления, что я и делаю, с большим или меньшим успехом все эти годы. Но если придут и закроют эфир, я буду в Интернете вещать. Бояться не надо.

Юлия Куваева: Только ли по блату может устроиться провинциальный журналист в федеральные СМИ в Москву ?

Венедиктов: Я не могу сказать за всю Москву, я могу вам сказать про наше радио. Приблизительно 70 % журналистов на Эхе не являются москвичами, более того, у меня есть люди из Белоруссии и Казахстана, работают; место рождения не является качеством журналиста. Мне абсолютно всё — равно, где человек родился. Он должен быть профессионалом, мне абсолютно всё — равно, какие у него политические взгляды, главное — он не должен их тащить в эфир. Абсолютно всё — равно мальчик это или девочка, и сколько ему лет, 20 или 40. Я создаю продукт, как пекарь, и мне важно, чтобы люди умели выпекать хлеб, а другие люди его покупали. А если я буду выбирать журналистов не по профессиональным качествам, то у меня скоро станет хлеб плохим, его никто не будет покупать. Иногда ко мне сюда приходят дети моих друзей, и я их не беру, если они — просто дети друзей, а не профессионалы, и они обижаются, и друзья тоже. А что делать? Водки выпить могу, а взять на работу нет, такая тут работа.

Дарья Некрасова: «Я вам хочу сказать спасибо, я часто участвую в вашей передаче «Детская площадка». Мне было очень приятно получать от вас подарки — книги. Вопрос такой: будут ли ещё создаваться программы для детей?

Венедиктов: Не знаю. Меня тоже радует, что у нашего радио есть детская аудитория в выходные дни. Ведь все считают, что «Эхо Москвы» только политическое радио, когда мы стали создавать познавательную программу, выходящую утром по выходным дням, «Детскую площадку», а потом и «Открывашку», мы вдруг увидели, что огромное число детей и людей постарше её слушают, играют семьями, это очень позитивная история. Чтобы открыть новую передачу, надо какую-нибудь другую закрыть. Я пока не понимаю, что я должен закрыть.

Мы и не заметили, как час, отведенный для беседы с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Алексеевичем Венедиктовым закончился. Он обещал приехать в Тюмень. Наотрез отказался давать автографы: «Это лишнее. Я не звезда шоу-бизнеса».