Анастасия Миронова. Про «Эхо»: беззубо, безного и лаяй

Пора уже развенчать застарелые мифы о нашей самой свободной радиостанции. Сколько можно чествовать героев исключительно по совокупности их предыдущих заслуг? «Эхо» изменилось, и не время молчать об этом.

С большим удивлением узнала я, что разговоры о качестве работы «Эха Москвы» наконец-то вышли в публичное поле и даже попали на «эховский» сайт. Жаль только, что главный редактор фактически государственной радиостанции не ответил даже на те немногие претензии, которые прорвались в публичное поле.

Почему Венедиктов не отвечает? Игорь Яковенко точно назвал причину — синдром советской продавщицы дефицитных товаров. Я бы обозначила проблему короче — понты. Лично у Алексея Венедиктова и, в его лице, всей радиостанции наросло на носорожьей шкуре слишком много понтов. О них-то и предлагаю поговорить.

Миф про всемирную известность

Для начала хотелось бы определиться, откуда и на каком основании эти понты выросли. «Эхо Москвы» называется Венедиктовым свободным независимым медиа. Ой-ли? Про дворцы Путина и его самолеты это свободное медиа хоть раз сообщало? А про дочку Путина? А про его друзей? Может, про могилы погибших на Украине десантников? Или — про фальсификации на выборах? Последние московские мэрские выборы Алексей Венедиктов обслуживал в каком-то штабе и заверил нас в чистоте процедуры. Когда на «Эхе Москвы» говорили, что фальсификации выборов делаются не в их день, а гораздо загодя, путем админдавления, антиконституционных законов и пр.? Напротив, весь последний электоральный цикл Алексей Венедиктов говорит нам совсем о другом.

Главный редактор и его многолетние сподвижники как бы намекают нам, что «Эхо Москвы» — известный в мире бренд российской свободы слова. Кому известный? Эти слова могут легко очаровать основную аудиторию радиостанции, тех слушателей, которые никаких иностранных экспертов и журналистов знать не знают и которые верят Венедиктову на слово. А я знаю нескольких сотрудников всемирно известных СМИ, в том числе и тех, кто работал на Украине весь прошлый год. В глазах этих журналистов — немецких, британских, польских — у «Эха Москвы» репутации нет. Радиостанция известна только тем журналистам мировых СМИ, которые непосредственно работали с эховцами бок о бок. Причем, известно «Эхо» как продукт преступного компромисса журналистики с властью. Строго говоря, в глазах корреспондента какого-нибудь Bild или Gazeta Wyborcza работа «Эха» не журналистика. Повторяю на полном серьезе: у журналистов лучших медиа мира уважения к «Эху» нет, это раз. «Эхо» знают немногие, это два. Обычная иностранная публика про «Эхо» не знает ничего. Это три. Так что, господин Венедиктов не является всемирным рупором русской свободы слова.

Миф про качественную журналистику

Далее. В моем представлении качество работы СМИ определяется не только его аудиторией, но и умением добывать информацию. Самая большая аудитория у Первого и второго телеканалов, а также у «Русского», «Дорожного радио» и журнала сканвордов «Тещин язык». Однако мы не станем на полном серьезе называть их эталонными СМИ.

У «Эха» есть рейтинг, а что еще? Скажите мне, когда вы слышали на «Эхе» добротные эксклюзивные новости, расследования, которые говорили бы о существовании на радиостанции качественной новостной службы и разветвленной корреспондентской сети? Нет такого давно! «Эхо» перестало генерировать новости — информационные блоки его превратились в пересказывания новостных лент информагентств и других СМИ. Эксклюзив на «Эхе» появляется только в ходе интервью или особых мнений и обычно представляет собой цитату с малозначимым высказыванием. Отсутствие собственной информации — это едва ли не самое важное, к чему пришло «Эхо» при Венедиктове. Жаль, что критики радиостанции отчитывают главного редактора за что угодно, только не за это. А ведь он сделал радио не только беззубым (об этом позже), но и безногим, т. е., без полевых корров и хороших журналистов, которые добывают информацию непосредственно у людей, принимающих решения. Из средства массовой информации «Эхо» превратилось в средство массового информирования. Разницу чувствуете? Да и информирование идет строго ограниченное. На «Эхе» давно существует цензура, которая признается и главредом — ее он куртуазно называет компромиссом. Чтобы вообразить себе всю глубину компромисса, не поленитесь хотя бы полдня послушать выпуски эховских новостей — они превратились в безобидные сводки с уклоном в криминал. Я работала на питерском «Эхе», причем — на их сайте. И я утверждаю, что ни одну очень громкую тему мы не могли отписать без звонка от Венедиктова. И это мы — сайт в Петербурге!

«Эхо» — ретранслятор информации и мнений. Вероятно, господин Венедиктов скажет, будто ретрансляция и есть задача СМИ. Заведомо знайте — он вас обманывает, потому что задача СМИ — поиск и донесение информации до общества. «Эхо» информацию давно не ищет, а если и ищет, то складывает в стол.

Миф о репутации

Кстати, мне интересно: г-н Венедиктов регулярно в Твиттере сообщает нам о встречах с разными чиновниками и даже министрами. Но почему-то после его встреч никаких новостей от этих министров и их министерств на «Эхе» не появляется. Зачем г-н Венедиктов к ним ходит? Зачем сообщает о своих встречах в Твиттере? Он и впрямь думает, что кругом дураки? А зачем Алексей Венедиктов любит подчеркивать, что у него в голове много информации от самых разных высокопоставленных лиц, но поделиться он ею не может? Да любой американский, немецкий, французский главред будет до последнего скрывать, что узнал нечто, чего его СМИ обнародовать не может. Ведь это позор! Для них позор, а у нас за это Венедиктову руку жмут. Уважают...

Ах, да, о рукопожатиях... Мы все помним фоторепортажи со светских раутов, где г-н Венедиктов обнимается с самыми одиозными чиновниками от пропаганды. Мы знаем, что главный редактор якобы независимого СМИ веселится в компании пресс-секретаря Владимира Путина. Вы меня извините, но этого какой-нибудь французский редактор — даже самый завалящий редакторишка — стыдился бы, ибо у него есть репутация. Господин Венедиктов тоже думает, что у него есть репутация. На самом деле ничего у господина Венедиктова нет и быть не может. И даже не потому, что он веселится с Дмитрием Песковым или с ответным визитом ходит в гости к Константину Ремчукову, который превратил «Независимую газету» в рупор администрации президента, а недавно так неловко попался на переписке в жанре «Чего изволите?». У нас ни в политике, ни в медиа нет института репутации. Откуда же взяться тогда самой репутации?

Миф о спектре мнений

Мы уже увидели, что «Эхо Москвы» в лучшем случае имеет право претендовать на статус ретранслятора новостей и мнений. Что же оно ретранслирует? Мнение Ремчукова по вопросу «Чего изволите?» Прилепина? Фефелова? Это так существенно? Гораздо существенней их репутации?

Давно пора в лицо смеяться тем, кто продолжает мусолить сказочку про классическую журналистику мнений на «Эхе». Во-первых, эта журналистика подразумевает представление спектра мнений на фоне полного информирования. Венедиктов предлагает слушателям мнения выборочные, а информацию — скудную. На Касьянова с Шендеровичем и Альбац приходится слишком много шаргуновых, марковых, ремчуковых и пр. Кроме того, оппозиция представлена узким кругом дозволенных лиц, которые годами порой не выходят из эфира радиостанции. Годами! Почему на радио представлен лишь либеральный истеблишмент? У нас в стране других несогласных нет? Ах, так хочет главный редактор? Тогда дорогой главный редактор должен знать, что он делает не журналистику мнений.

Миф об информативности

Как называется у журналистов то, что Венедиктов зовет политикой компромиссов? Я не знаю. Зато я вижу, к чему она привела «Эхо». Вы попробуйте подсчитать, какова доля информационных и аналитических программ в общем эфире «Эха»? Если вычесть музыкальные, детские, просветительские, садово-огородные передачи, задушевные разговоры со слушателями, милый треп, вроде «Кейса» и пр.? Я как-то посчитала, и доля эта у меня получилась очень малой. Настолько неправдоподобно малой, что я боюсь называть цифру — вдруг ошиблась и Венедиктов меня потом засудит?

Эфир «Эха» заполнился безобидной болтовней, в которой удельный вес информационных программ и особых мнений смешон. А с учетом цензурирования этих программ — вообще ничтожен.

Говорят, будто Венедиктов имеет право делать из радиостанции хоть козье стойло (конечно, имеет, если он забыл, что возглавляет практически государственное СМИ). Да пожалуйста! Но тогда пускай прекратит уже называть себя независимым рупором, символом свободы слова, едва ли не последним независимым СМИ в России. СМИ без информации это не СМИ, а информации на «Эхе» все меньше.

Миф о профессионализме

И подается эта информация все хуже. Я специально повременила со своим текстом — ждала, к чему же приведет скандал вокруг Леси Рябцевой. К сожалению, не привел ни к чему стоящему. Леся Рябцева — это символ деградации «Эха», как профессиональной, так и управленческой. Что мы видим? Человек с говором, просторечием, проблемами дикции и со сниженной грамотностью почти не выходит из эфира. Да, Леся Рябцева очень плохо связывает слова! Да, она не производит впечатление сколько-нибудь образованного человека! Да, она говорит в прямом эфире «хозяевА» и «плохо воняет»! Да, она изъясняется штампами и демонстрирует тяжелые проблемы с логическим мышлением! Да, она пишет на сайте редкостную ерунду, которой почему-то находится место на главной странице! Да, таких, как Леся, на «Эхе» немало! Но все эти претензии предъявлять глупо, потому как на них Венедиктов всегда отмахивается ссылкой на вкусовщину. Делает вид, будто образование, грамотная речь и извилины в голове распознать нельзя, будто все это — дело вкуса и будто на Лесю Рябцеву есть потребитель. Бессмысленно требовать оценки профессиональных качеств Рябцевой и пр., потому как на все вопросы Венедиктов будет отвечать, что считает Рябцеву с прочими высокими профессионалами. А так как аудитория уверена, что Венедиктов — сам высокий профессионал, то аргументов больше не потребуется. Вообще бессмысленно что-либо говорить Венедиктову, потому как он, хоть и является главредом, повторяю, практически государственного СМИ, ни на какие вопросы ответов не дает. Земля вращается вокруг Солнца, человек состоит из воды, а Венедиктов — профессионал. И точка! А почему профессионал, никто уже не спрашивает.

Непонятно, почему человека, который довел радио до нынешнего состояния, продолжают называть профессионалом. Видимо, по аналогии с олимпийскими чемпионами: те тоже всю жизнь чемпионы, но спортсменам хотя бы не приходит в голову безоговорочно верить, будто чемпион двадцатилетней давности превосходит их в скорости и чистоте исполнения. Иначе бы чемпионов определяли пожизненно: скончался главный по прыжкам в длину — выбираем нового и лет 50 еще его рекорд не пересматриваем. На «Эхе» ведь происходит именно это.

Миф об аудитории

Святая вера в Венедиктова привела к тому, что «Эхо» многим людям стало невозможно слушать. Ведущие там провинциально гундосят, говорят с ошибками, «экают», «мэкают», половину наречий заменяют словом «тупо» и проявляют прочие чудеса речевой беспомощности. Ряд молодых ведущих, из тех, что почти полностью заполонили эфир, плохо образованы, слабо эрудированы и о предмете разговора знают мало. Неинтересно слушать какой-нибудь «Разворот», если ведущий о теме беседы знает меньше слушателей. А ведущие, к сожалению, путают даты, имена, не знают контекста событий и не обременены элементарными знаниями. Их слышишь и понимаешь, что к эфиру они не готовятся. Даже Латынина, похоже, теперь не готовится — вот уж кто всегда и все путает!

Ведущих, которые знают, о чем говорят, и которые в принципе много чего знают, в эфире «Эха» осталось немного. Если не следить специально за сеткой вещания, попасть на них не так просто.

Я давно перестала слушать «Эхо». Включала несколько раз в записи, чтобы прослушать скандальные передачи. Также слушаю «Эхо» каждый раз перед тем, как сажусь про него писать. Ни в каких других случаях я это радио не слушаю. Во-первых, мне неинтересно — эксклюзивной информации я там почти не слышу. Во-вторых, это не мой уровень. Как не читаю я журнал «Тещин язык» и не смотрю сериалы телеканала ТНТ, так я не слушаю и «Эхо». Это не мой уровень, у меня уши краснеют от стыда за других, когда я слышу мэкающего ведущего, переминающегося с «хозяевОв» на «тупо».

Алексей Венедиктов любит козырять рейтингами. Ах, у «Эха» вырос рейтинг! Ах, Лесю Рябцеву слушают не отрываясь! Так у журнала «Тещин язык» рейтинг куда больше. А у сериала «Обручальное кольцо» какой был рейтинг?

Когда нам говорят про рост рейтинга «Эха Москвы», надо задуматься, а кто, собственно, теперь слушает «Эхо» и почему? У «Авторадио» рейтинг разве не выше? Леся Рябцева и прорва другой недоученной молодежи нужна «Эху», чтобы оторвать кусок аудитории у «Авторадио»? В этом хитрый план Венедиктова или нет давно никакого плана, а все назначения делаются исходя из личных симпатий?

Я не знаю, что заставляет образованных людей продолжать включать это радио. Наверное, привычка в сумме с общественным мнением. Наша интеллигенция, особенно столичная, еще не пересмотрела свой постулат о том, что слушать «Эхо» — правильно. Помимо этих упертых демократов радиостанцию слушает аудитория, которой не режут слух «хозяевА» и которая с радостью погогочет вместе с молодыми ведущими. Что касается рейтинга Леси Рябцевой... Если бы Алексей Алексеевич, вместо Рябцевой запустил в эфир говорящую собаку, рейтинг никто бы уже побить не смог. Да ладно собака! Посадите вместо Рябцевой какую-нибудь задорную деваху с молодежного радио про сиси-писи и можете всю неделю о рейтинге вообще не вспоминать — деваха нагогочет. Только разве это станет показателем качества именно Алексея Алексеевича работы? Может, это показатель работы друга Алексеея Алексеевича по фамилии Фурсенко, который подготовил для Леси Рябцевой благодарную аудиторию?

Леся Рябцева — не просто странная фигура, заполонившая радийный и не только эфир. Она — символ нового «Эха», того, где мэкают, бэкают, не думают о качестве и где давно ничего не обсуждается. Качество неважно. Также оно стало неважно и для журнала «Дилетант».

Зарождавшийся как популярный журнал по истории для интеллигенции, он превратился в площадку для личностных тестов, вроде «Узнай, кто ты из героев «Стартрека». Зайдите на сайт «Дилетанта» и вы увидите кашу из подобных тестов, исторических дайджестов для учеников коррекционных школ и поверхностных статеек по типу «10 фактов, которые вы не знали про репу». И все это, заметьте, удобрено пунктуационными и даже орфографическими ошибками. Мне интересно: когда Виталий Дымарский появляется в эфире и выступает как видный интеллектуал, он помнит, что журнал его — давно не про неизвестную историю, а про «Стартрек» и репу? Интересно, каково это — иметь такое образование и издавать тесты для 17-летних?

Миф про свободу на «Эхе»

Мне кажется, на «Эхе» многим старожилам стало не по себе. Не верю я, что Ксения Ларина или Марина Королева спокойно слушают, как на всю страну своим убогим русским языком трещат их молодые коллеги. Не верю, что Ольга Бычкова ровно дышит, слыша «интервью» Леси Рябцевой или Карины Орловой. Не верю, что Ольга Журавлева не морщится, слыша в эфире Ирину Баблоян с ее говорком и огубленным Л. Не верю!

Так почему же все молчат? Почему никто на «Эхе» ни разу не выступил против очевидного деградационного курса? Почему молча терпят сокращение зарплат, когда у самого Алексея Венедиктова, по слухам, за которые я не ручаюсь, зарплата 25 тыс. долларов в месяц и он постоянно путешествует? Почему 15 лет на «Эхе» царит кладбищенская стабильность и завидное единодушие? Да, у нас и в стране все эти 15 лет — одна сплошная стабильность, но мы-то с вами знаем, чем она была достигнута. А как ее добились на «Эхе»? Как получилось, что Венедиктова вновь переизбрали почти единодушно? Как так стало, что рафинированные интеллектуалы из числа давних ведущих радиостанции молчаливо смотрят на ее новые правила? Как вообще так вышло, что за главным редактором практически государственного — да сколько можно повторять?! — СМИ закрепилась репутация человека, который никогда ни на какие вопросы не отвечает? Как сталось, что никто из старожилов «Эха» не выступил с сообщением о том, что, например, в гендиректоры петербургской радиостанции навязывали просто жену чиновника, причем — навязывал сам Венедиктов? А почему об этом не написал никто из петербургских СМИ? Почему моим материалом... о делах в новом руководстве «Эха Москвы» и участии в них Алексея Венедиктова не заинтересовался никто не только в Москве, но и в Петербурге, который напрямую пострадал от описанных мною лиц и событий? Почему любое предложение обсудить публично деятельность Алексея Венедиктова и формат радиостанции упирается в молчаливо опущенные глаза редакторов? Почему даже петербургские главреды окололиберальных СМИ боятся ссориться с Венедиктовым и почему свободная пресса в принципе никогда, ни при каких обстоятельствах не задает Венедиктову вопросы?

На все эти вопросы есть только один ответ — потому. Всё, никакого другого ответа нет, потому как и на вопросы никто не отвечает. Вы заметили? «Эхо» в лице главного редактора давно перестало отвечать на какие-либо серьезные вопросы. Чем ниже падают, тем быстрее растут понты. Это у них теперь вроде крыльев.

А отвечать на вопросы надо. Объясните Алексею Алексеевичу, что он возглавляет государственное СМИ. Большая доля акций «Эха» принадлежит «Газпрому», то есть нам с вами, как это ни противно Венедиктову. Если уж господина Венедиктова не стесняет сам факт его работы на государственное медиа, пусть он постесняется хотя бы показывать нам, коллективным собственникам, дулю. Или насчет истинных собственников государственных активов у Алексея Алексеевича есть какие-то другие соображения?