Радио «Субстанция» - это такой своеобразный патриотизм ...

Под патронажем группы «Би-2» в сети открылась «Субстанция» — радио с новой и старой модной гитарной музыкой, которую больше нигде не крутят. В следующем году «Субстанция» собирается выйти в FM-диапазон. «Афиша» выяснила у креативного продюсера станции Игоря Компанийца, зачем нужно это радио и кто его будет слушать.

— Как это вообще все затевалось?

— Точно не знаю, врать не буду. Когда я в июне ушел из «Солянки», я вообще никаких шагов не предпринимал в плане поиска работы. Она меня сама находила — и это было самое симпатичное предложение. Прежде всего потому, что много раз звучало слово FM — а это интересно, потому что, мне кажется, еще лет пять этот сегмент будет востребован. Потом, понятно, придет уже всюду широкополосный интернет и все сольется окончательно — но пока что это интересно. Ну и плюс личный фактор — мне самому сейчас нечего слушать. Когда я еду домой, я могу включить радио «Классик» или «Рок», но это все под настроение. А вот такое вещание в режиме every minute — последний раз я так слушал «Максимум» или «Наше радио» лет семь назад. Я так понимаю, что изначально идея исходила от Шуры Би-2 — но это не их промо ни в коем разе; там группы «Би-2» будет не особо много. Вообще, если о людях говорить, то моя должность называется — условно — креативный продюсер, «Би-2» — музыкальные продюсеры, программный директор — небезызвестный Олег Чехов, и есть еще Чибис Андрей (экс-вице-президент MTV. — Прим. ред.) и Илья Бачурин (экс-программный директор MTV. — Прим. ред.). Сейчас мы запустили онлайн, что касается FM, то с очень высокой вероятностью можно говорить про первую половину следующего года.

— Есть очевидная проблема, о которой все говорят применительно к радио: оно перестало являться источником музыки. Никто не включает радио, чтобы услышать что-то новое. Все включают, чтобы услышать...

— Топ-40 плюс несколько вечных хитов.

«Это не будет канал, предназначенный для трех-пяти тысяч потребителей вечеринок в «Солянке», «Стрелке» или на Новой Голландии. Это более масс-маркетовая штука»

— Ну да. И в этом смысле вы сильно рискуете.

— Ну, в нашем случае рисков не так много. Это не то что какой-то сверхгромкий стартап, который должен перевернуть всю Россию. Мы скорее очерчиваем некую зону комфорта — хочется, чтобы нам самим было что послушать, когда мы в машине находимся хотя бы 15 минут. Или что-то фоном включить для гостей. Понятно, что всегда можно включить, условно говоря, KXP, но это не то все-таки. Всегда приятно иметь под рукой что-то, сделанное твоими знакомыми, что-то local. Это такой своеобразный патриотизм. На самом деле, тут в некотором роде повторяется моя история с Idle Conversation. Такой бойз-бенд: несколько очень разных людей, мальчиков, собираются и делают что-то, по сути, для себя. А когда ты делаешь для себя — ты элементарно больше стараешься, и потому получается заведомо интереснее и честнее. Вот и все. Никаких особых опасений нет поэтому. Ну и, на самом деле, что меня еще зацепило в этой истории — что это не будет канал, предназначенный для трех-пяти тысяч потребителей вечеринок в «Солянке», «Стрелке» или на Новой Голландии. Это более масс-маркетовая штука.

— Да? По плейлистам пока похоже, что ровно для этих людей.

— Понятно, что они им подходят. Но если сравнивать с тем же радио Look At Me, то они гораздо более замороченные. У нас будет больше доступных вещей. Какой-нибудь нормальный двадцатилетний человек из Нижнего Новогорода не будет чувствовать себя выключенным из этой системы ценностей, она будет не такая закрытая. Понимаете, вот я вижу, как развивается Пикник «Афиши»: каждый год приходит несколько десятков тысяч новых людей, которых я не знаю. В городах-миллионниках происходит все то же самое — пусть в меньших масштабах, но процесс идет. С этой точки зрения очень интересно наблюдать за тем, что делается в Перми — пусть там не все складывается, но вообще это очень верный шаг. Потому что в столицах же в какой-то момент все закрылись. Система координат сама себя огородила. Ты везде слышишь одну и ту же музыку, везде играют одни и те же диско- или рок-диджеи, привозят всюду одних и тех же артистов. Надо все-таки вширь действовать. Ту же группу «Би-2» трудно назвать любимым коллективом московских хипстеров. И если она там появляется или Жанна Агузарова — это уже в хорошем смысле усреднение, более массовая вещь.

— Ну просто есть же примеры перед глазами. Вот «Максимум» пару лет назад пытался заигрывать с модной аудиторией, Tesla Boy крутил, Moremoney, еще кого-то. Кончилось тем, что команда полностью сменилась, и теперь там звучат Linkin Park и Nickelback.

— Во-первых, у «Максимума» уже был свой большой бэкграунд, свои козыри, не лишаясь которых они хотели преподнести что-то новое. У нас все начинается с нуля — это совсем другая идеология. Кроме того, все верно: они эту свою попытку осуществляли года два-два с половиной назад. С тех пор многое изменилось. Тот же журнал «Афиша» три года назад был другим. Три года назад я бы не стал заниматься радио. Тогда мне казалось, что клубная индустрия — это действительно самое свежее и любопытное, что сейчас есть в городе. Сейчас там явный период застоя — не хочу никого обидеть, но так и есть. Этот сегмент культуры не то что исчерпал себя — просто он возвратился в то состояние, в котором находится в начале нового миллениума, когда было три-четыре точки, и все. Клубов в чистом виде практически и не осталось, только какие-то совмещенные истории — где-то мотороллеры продают, где-то образовательное учреждение. И у нас тоже не будет просто радио. Есть FM, есть какие-то шалости онлайн, и есть студия звукозаписи. Это момент, который меня лично очень волнует. Будет ох...ительная бесплатная студия для людей со всей страны, где мы хотим их записывать. Потому что ведь нет толком возможностей как следует записаться. Любой качественный саунд здесь обсуждается много месяцев, стоит кому-то выпустить пластинку с европейского уровня звуком — это уже предмет огромных дискуссий и хит. Сейчас этого могут достичь только москвичи и питерцы — а уже в Самаре с этим гораздо сложнее. Вот мы хотим эту проблему решить. Студия уже практически достроена, мы будет принимать у всех демо, слушать их небольшим экспертным советом и ежемесячно кого-то записывать.

«Клубов в чистом виде практически и не осталось, только какие-то совмещенные истории — где-то мотороллеры продают, где-то образовательное учреждение. И у нас тоже не будет просто радио»

— То есть такой продюсерский центр?

— В некотором смысле да, потому что у нас тут же есть удобный инструмент раскрутки — радио. Ну и дружеские отношения с какими-то заведениями и небольшими телеканалами тоже позволяют делать некий промоушн. Сейчас нельзя заниматься одним делом — только продавать кроссовки, только открывать музыкальный клуб. Надо коллаборировать.

— И все-таки, возвращаясь к главному вопросу. Вот этот 20-летний человек из Нижнего Новгорода — положим, он готов слушать и Wild Beasts, и Depeche Mode, и «Би-2». Но он же их слушает в своем айподе, у него нет даже привычки к радио. Как вы собираетесь эту аудиторию привлекать?

— Ну вот я сейчас смотрел статистику — вчера был рекорд: порядка 400 человек слушали канал единомоментно. Что уже неплохо, учитывая отсутствие рекламы — только одна пресс-конференция и сарафанное радио. Это уже говорит о том, что оно кому-то надо. Ну и я никогда не поверю... Вот в городе 15 миллионов жителей, из них 3–4 миллиона молодежи, из них 1 миллион может время от времени что-то такого плана слушать. Как они будут это слушать — тут уже наша задача в том, чтобы обрамлять эти эфиры какими-то акциями, еще чем-то. Пока это старт стартапа, мы пока только в середине первого шага из десяти. Если много чем-то заниматься и тратить на это достаточное количество времени и сил — выхлоп будет. Если у нас через месяц хотя бы тысяча людей одномоментно будет на канале находиться — это показатель, что верить можно. Пока все идет даже лучше, чем мы ожидали. Вот многие задают вопрос — зачем вам рок-н-ролл, если хайп вокруг него отгремел пять лет назад, а сейчас все двадцатилетние ребята слушают хип-хоп? Ну что я могу сказать? Я не очень люблю хип-хоп. Мне интереснее заниматься такой музыкой, тем, кто сидит со мной в студии, — тоже. В конце концов, наш диапазон — от 17 до 35 лет, и те люди, которым сейчас тридцать с плюсом, которые не так уж дружат с айподами и не так прокачаны по всяким технологическим мулькам, им тоже будет приятно включить это радио и услышать не только непонятных, но близких им по духу Wild Beasts, но и, допустим, Гэри Ньюмана с Жанной Агузаровой. Они на это купятся. Да и вообще — вот где сейчас R'n'B, при одном упоминании которого года три назад все гремело и шаталось? В полной п...де. Ну хип-хоп, да, о'кей — русские дворовые корни сейчас вылезли в таком виде. А у нас другие дворовые корни. Городские.

— А как у вас устроено программирование? Ну то есть формат — ведь все равно он есть.

— Есть. 75 процентов западной музыки, 25 местной. Все то, что я называю качественной современной эстрадой. В нашей стране это слово очень специфичным образом воспринимается, но я его употребляю в классическом смысле. Нормальная поп-музыка. А в моем личном случае нормальная поп-музыка — это музыка с гитарами. Лагутенко про такую музыку говорил, что это рокапопс.

«Лагутенко про такую музыку говорил, что это рокапопс»

— Ну вот я у вас в эфире услышал группу «Лемондэй», например.

— Это выбор нашего программного директора, он считает, что это прокатывает. Вообще, не надо забывать, что все это достаточно хулиганская вещь. Мы вот сейчас записывали джинглы, и я бегал по Москве и искал по сайкобилли-кругам человека, который бы по части звуков, что он из себя исторгает, напоминал Шейна Макгоуэна. Такой пропитой голос взрослого гетеросексуального мужика. Это показатель хулиганства, согласитесь. Потом — мы набирали в диджеев людей, которые по-русски с трудом говорят, японку пробовали, балканцев, америкосов. «Субстанция» должна давать ощущение не то что пиратского, но абсолютно независимого радио. Мы этого будем добиваться изо всех сил. Мы могли бы набрать 5 профессиональных диджеев и 5 редакторов, которые любят такую музыку, — но это неинтересно.

— А диджеи уже есть разве? Пока их не слышно.

— Ну пока их толком и нет. Процесс не завершен еще. Вообще, у любого человека, который хочет попробовать и знает, как с нами связаться, — лично, через фейсбук, через сайт, — шанс есть, пожалуйста, ради бога. Нас вот недавно снимал телеканал «Дождь», и они как бы имитировали пробы, привели девочку, которая изображала, что она хочет найти работу и стать диджеем. Изобразила, а потом говорит — можно, я и правда попробую? Можно. Теперь ждем ее на запись.

— И какова будет степень свободы у диджеев?

— Зависит от времени суток. Дневной эфир, понятно, — забота программного директора, их задача — произносить некоторое количество спокен-ворда. А по ночам и по выходным — гораздо более распряженная система ценностей. Если мы человеку доверяем, если можем быть уверены, что он не нажрется в эфире и не начнет ставить white power, ой, хип-хоп и «Лебединое озеро», — пусть работает безо всякого контроля.

Послушать эфир радио «Субстанция» можно здесь.

Александр Горбачев, www.afisha.ru