Николай Фоменко: "Мои любимые шутки по радио не звучат"

"Торговая газета", Самара, 20.08.2004
Вячеслав СЮЛЯРГИН

Чем более матери-истории ценнее неукротимый Николай Фоменко? Актерскими работами в театре и кино? Давнишним соучастием в музыкальных подвигах бит-квартета “Секрет”? Быть может, автомобильными победами? Похоже, положение вещей на культурном фронте таково, что означенная мать-история ценит Фому не иначе как в ипостаси телерадиошоумена. И, само собой, зятя кавалерист-девицы Ларисы Ивановны Голубкиной. Г-н Фоменко согласился ответить на вопросы “ТГ”.

- Несомненно, для радио Вы человек свой, тем более что являетесь голосовым символом “Русского радио”. А что вообще радио значит в Вашей жизни?
- Я, честно говоря, не особенно задумывался над тем, что для меня значит радио. Когда я был маленьким, FМ-радио еще не существовало в нашей стране. Во всех других было, а в нашей - нет. Потом я застал появление первой FМ-станции, и она произвела на меня такое впечатление, что я подумал: упала атомная бомба! А дальше… Без радио сегодня не живет никто, и радио на сегодняшний день - больший фактор агрессивного воздействия на людей, чем ТВ, потому что до телевидения надо добраться, а радио есть у всех в автомобиле.

- Известный музыкант Максим Покровский в одном из своих интервью сказал, что все московские FM-станции стали следовать принципу “не раздражать”. Вы с ним согласны?
- Наверное. Но я скажу следующее: мне кажется, что наконец близится тот момент в нашей стране, когда FМ-станции займут то место, которое они занимают во всем мире. Сетевые радиостанции, такие, как “Русское радио”, будут единичны, потому что основное внимание люди уделяют своей жизни, а именно своему региону, поселку, городу. В Америке FМ-станции вещают даже на квартал, и это очень важно, потому что диджей говорит о том, что волнует в эту секунду жителей этого района. А вообще мы близимся к тому моменту, когда разговорные станции, как во всем мире, займут более серьезное место, нежели они сейчас занимают в нашей стране. Во всем мире, кстати, по своему процентному соотношению они занимают положение 70:30.

- А если бы Вам пришлось создавать свою станцию, какой бы Вы ее сделали?
- Одно дело - интерес, другое - бизнес. Все зависит от того, когда бы я это делал. Если бы я это делал сегодня, то я бы стал делать речевую станцию, похожую на “Эхо Москвы”, но побольше было бы музыки, веселья, поменьше политики, но разговоров было бы достаточно. Во Франции, к примеру, есть очень популярная станция, в которой музыки нет вообще: там передают только различные смешные оценки из спектаклей, отрывки из фильмов и т.д. Вот это классно!

- В свое время на “Русском радио” Вы вели утреннее шоу “Доброе утро, Вьетнам”. Почему оно исчезло из эфира?
- Это были мои эксперименты, связанные с тем, чтобы разжать нашу публику, освободить ее, сделать людей более легкими на подъем, чтобы они менее агрессивно воспринимали жизнь, иронично относились к себе, смотрели с юмором на окружающее пространство. Могу сказать, что “Доброе утро, Вьетнам” - это эксперименты, которые были мне интересны, а на сегодняшний момент интерес исчез, поэтому я и не веду эту передачу.

- Шоу исчезло из эфира, но остаются Ваши приколы. Среди них есть Ваш любимый?
- Мои любимые шутки по радио не звучат: там они не очень понятны. Уровень юмора у всех разный: одни любят Петросяна, другие Жванецкого - это разные вещи. Я любою Жванецкого, а шучу так, как порой шутил бы Петросян. Радио - вещь очень доступная, и шутки должны быть понятны публике, в общем, попроще.

- Играет ли радио роль в воспитании человека?
- Нет. В воспитании человека играет роль единственный фактор - это семья. Во всех остальных факторах внешней жизни человек обязан проверять постулаты, которые семья ему вкладывает в голову и сердце.

- Это касается и музыки?
- Конечно. Я имею в виду умение воспринимать окружающий мир, и в том числе музыку. Чувствовать! Сейчас идет фильм “Страсти Христовы”, а на самом деле он называется “Последние часы Христа”. А русские перевели по-другому, совершенно не думая о том, что фраза “Страсти Христовы” звучит на сегодняшний момент достаточно ернически по отношению к тому, что показывается. Люди, которые ходят и смотрят эту картину, впервые сталкиваются с таким эмоциональным потрясением, а эмоциональное потрясение - это умение жить с окружающей средой в гармонии, чувствовать то, что передается тем или иным способом: словами ли, взглядом ли, музыкальными звуками, и чем они примитивнее и пошлее, тем чувства человеческие проще, примитивнее и пошлее. Важно научиться чувствовать, что такое солнце, что такое небо, что такое “да”, что такое “я тебя люблю”, а если тебя воспитывает радио, то ты будешь, как радиоприемник, - квадратный и сделанный из пластмассы.

- Вам лично где проще работается: в теле- или радиоэфире? Ведь процессы перехода людей и их адаптации к тому или другому виду СМИ всегда непросты.
- Мне вообще всегда просто, потому что я не путаю цель и средства. Основной ошибкой людей, идущих на радио и телевидение, является то, что они идут туда, потому что хотят стать либо знаменитыми, либо богатыми. Они не идут туда, чтобы сказать что-то, что до них никто не говорил, или сказать свои мысли и высказаться каким-то особым способом.