"То, что я встречал Аллу Борисовну и провожал из автомобиля в свой кабинет, неправда". Борис Боярсков о политике Россвязьохранкультуры

Россвязьохранкультура за последнее время вынесла немало решений, оказывающих серьезное влияние на самый публичный рынок — телерадиовещания, связи и средств массовой информации. Какой видит политику глава этого ведомства, а также каковы перспективы страны при переходе на цифровое вещание, обозревателю “Ъ” АРИНЕ БОРОДИНОЙ рассказал руководитель Россвязьохранкультуры БОРИС БОЯРСКОВ.

— Россвязьохранкультура — достаточно мощный государственный орган, регулирующий телевидение, радио, прессу, связь… Тем не менее шлейфа, который сопровождал, например, Минпечати в бытность руководства Михаила Лесина, вокруг вас нет. В лесинском Минпечати было очень много политики. А Россвязьохранкультура — это просто отраслевая структура или все-таки политическое ведомство?

— В вашем вопросе уже содержится ответ. Что такое политическое ведомство? Это ведомство, которое вырабатывает политику. У нас после 2004 года, когда произошла правительственная административная реформа, к таковым относятся только министерства. Они отвечают за выработку государственной политики. С этой точки зрения любое министерство, в том числе и упраздненное МПТР, было политическим ведомством. Сейчас оно называется Министерство культуры и массовых коммуникаций. Есть Мининформсвязи, оно существует для выработки госполитики в сфере связи. А наша служба — это надзор и контроль за реализацией выработанной министерствами политики.

— То есть любой политический контекст из своей работы вы исключаете, несмотря на то что имеете серьезное влияние на рынок телерадиовещания?

— Для меня работа разрешительной системы, надзорной службы — это четкое следование установленной процедуре, и ничего другого! Если мы будем вовлеченными в процесс каких бы то ни было консультаций, в том числе и политических, следования чьим-то рекомендациям или выдачи рекомендаций, то мы зайдем очень далеко.

— А как же история с «Пятым каналом», которая очень ярко демонстрирует откровенно политический контекст?! Сначала президент Владимир Путин и губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко высказывают пожелание оказать поддержку развития ТРК «Петербург». Практически тут же разрабатывается пул региональных частот, создается общенациональная сеть, а уже зимой 2006 года впервые в истории конкурсов именно ваше ведомство организовывает тендер на вещание с концепцией «общероссийский канал регионов». Выставляется 41 частота, и среди семи участников конкурса, среди которых немало известных телекомпаний, побеждает именно «Пятый канал». Потом еще несколько побед в конкурсах, еще десятки частот, и в завершение истории — президентский указ о присвоении «Пятому каналу» статуса общероссийского наряду с «Первым каналом», ВГТРК и НТВ.

— Давайте по порядку. Разве мы предложили «Пятый канал» в качестве победителя конкурса?

— Формально Федеральная конкурсная комиссия (ФКК), в которую вы раньше входили. Но сама организация конкурса, его концепция и создание пула частот были придуманы в вашем ведомстве, которое вы возглавляете.

— Да, выставили мы. Потому что была реальная потребность в создании подобного канала.

— Как будто вы не знали, что создание этого канала предлагал президент Путин?

— Это решение лишь результат того, что мы, не формируя и не влияя ни коим образом на политику, откликнулись на политический призыв, как это и должны делать органы исполнительной власти. Есть задачи политические, которые формируют другие: например, давайте развивать такие-то каналы — «Спорт», «Культуру» или каналы регионов. Мы говорим, да, пожалуйста, нет проблем. Мы выставляем концепцию и организовываем конкурс. И пусть победит сильнейший.

— А из сильнейших побеждает тот, кто как раз создавался по политическому призыву — как победил, например, «Пятый канал».

— А что в этом плохого? В Санкт-Петербурге простаивал мощный телекоммуникационный центр, который может поспорить с «Останкино». После победы этого канала там создалось большое количество рабочих мест… Все это, естественно, учитывалось членами ФКК, когда они принимали решение. И почему все должно быть только в Москве, в одном месте?!

— Действительно, почему в Питере не должно быть общероссийского телеканала, появлению которого так способствовали первые лица государства?!

— Я считаю, что появление «Пятого канала» — это закономерное событие, принятое в развитие тех или иных политических решений, но выработанное множеством разных людей и организаций.

— Предупреждения СМИ, которые ваше ведомство выносило начиная с 2004 года, а их в разных формах накопилось более 500,— это тоже закономерные решения, лишенные какой бы то ни было политики?

— Я хочу пояснить один принципиальный момент. Когда мы пришли в 2004 году, в сфере телерадиовещания была непаханая целина. Каждый, кто получал лицензию на вещание, далее делал с ней что хотел! Когда мы проанализировали в 2004 году материалы по регионам, то убедились, что около 600 вещателей, заявив, что будут транслировать в эфире собственные материалы, на самом деле осуществляли вещание своих сетевых партнеров и вообще делали что хотели. Конечно, здесь без предупреждений не обойтись. Мы хотим, чтобы то, что написано в качестве обязательства в лицензии, выполнялось. У нас был период, когда мы вместе с Национальной ассоциацией телерадиовещателей (НАТ) призвали к тому, чтобы в течение полугода компании сами привели свою программную концепцию в соответствие фактическому вещанию без принятия нами санкций. Когда мы поняли, что эти нарушения носят массовый характер, мы предложили вещателям: сами приведите их в соответствие, и мы не принимаем никаких санкций. Сейчас ситуация другая. Большинство это уже сделали. Если не ошибаюсь, около 200 компаний. Но когда срок истек, кто не спрятался — я не виноват. И мы продолжаем эту работу постоянно. И будем продолжать, потому что жуликоватых-то много. Много желающих получить за сумму конкурсного взноса частоту по решению ФКК, а потом за углом или перепродать ее, или изменить формат взамен обещанного... Так что, нам с этим мириться, что ли?

— Но есть масса других примеров, по которым вы выносили предупреждения СМИ. Например, совсем недавно предупреждение получил телеканал «2х2» с формулировкой «пропаганда культа насилия и жестокости». Причиной стали два мультфильма «Маленькие лесные друзья» и «Приключения Большого Джефа». Предупреждение вызвало большой резонанс в СМИ, НАТ даже провела круглый стол, где обсуждалась целесообразность подобных предупреждений. Вы всерьез полагаете, что на этом нишевом канале пропагандируют жестокость, опасную для жизни?

— Скажу, что члены ФКК никогда не приветствовали концепцию «2х2», о чем представители канала прекрасно знают. Конечно, мы не преследовали канал «2х2», чтобы их поймать и специально вынести предупреждение за тот или иной мультфильм. Каждый по-своему оценивает увиденное. Просто с июля прошлого года нам пришло огромное количество писем с жалобами от зрителей на канал «2х2».

— Но ведь «2х2» рассчитан не только на детскую аудиторию, и мультфильмы, попавшие в немилость Россвязьохранкультуры, выходят поздно вечером, когда дети должны спать, а главное, что «2х2» всегда сопровождает свои тайм-слоты титром, на какую аудиторию данный мультфильм рассчитан. Эти мультфильмы для взрослых, они известны во всем мире. Это черный, но все-таки обычный юмор…

— Мы три раза направляли «2х2» письма, доводя до них мнение зрителей (а вы помните, что одно из условий продления лицензий по вещанию — это мнение потребителей о качестве информационного продукта) до руководства канала. К тому же выводы экспертизы у нас не вызывают никакого сомнения. Так что все аргументы для предупреждения налицо: жалобы зрителей обоснованные плюс результаты экспертизы.

— А то, что на НТВ, РЕН ТВ и других каналах, и причем не поздним вечером, а регулярно в прайм-тайм выходных дней, показывают трупы, издевательства, увечья, что по степени жестокости и насилия порой действительно зашкаливает грань разумного, вы не считаете основанием для вынесения предупреждений?

— Аргумент, что где-то «есть еще ужаснее», я не могу принять как логичный для того, чтобы не выносить административных предупреждений. Это ваша субъективная личная оценка. Мне тоже очень многие передачи на перечисленных вами каналах не нравятся. Но у чиновника нет права делать выводы по содержанию каналов-вещателей. У нас есть установленная процедура. И канал «2х2» принял определенные меры, как мне кажется, сделал выводы из предупреждения. Хочу сказать, что мы очень часто получаем различного рода письма. И мы обязаны отреагировать на жалобы: проводим мониторинг эфира, реагируем на возмущение зрителей.

— А предупреждение «Коммерсанту», которое вы выносили в 2005 году в связи с публикацией интервью Аслана Масхадова, тоже было основано на жалобах и письмах граждан или вас попросили «отреагировать» из одной весомой организации под названием «администрация президента»?

— А вот вы сами считаете нас «позвонковой» структурой?

— Как минимум вы не можете не учитывать мнение Кремля, у нас почти все структуры работают не без учета пожеланий этой организации.

— Точно скажу, что мы замыкаемся на правительство.

— А правительство пока еще замыкается на Кремль. Просто еще одна надстройка.

— Можно делать разные предположения, на самом деле система управления у нас достаточно жесткая.

— В этом я не сомневаюсь… А «Коммерсантъ», публикуя интервью с Масхадовым, по-вашему, в чем нарушил закон?

— По-моему, это вывод суда, а не мое предположение.

— А то, что государственные телеканалы — «Первый» и «Россия», к примеру, показывали в своем эфире интервью с Хаттабом и другими чеченскими сепаратистами, это ваше ведомство не смущало?

— Эти каналы не показывали интервью, связанные с оправданием терроризма, а именно под этим углом и рассматривалось интервью “Ъ”. Мы давали интервью на экспертизу, и именно к такому выводу и пришли наши эксперты. Но я считаю, что все СМИ, и печатные, и электронные, делают из таких предупреждений свои выводы. Теперь юристы просматривают статьи до их выхода, а каналы устраняют и корректируют свое вещание, исходя из предупреждений.

— В конце 2007 года прошел конкурс, где выставлялся пул частот для детского вещания. На него представили заявки ВГТРК со своим каналом «Бибигон» и «Первый канал» с «Теленяней». И несмотря на то что детское вещание в стране чуть ли не национальный проект, в день конкурса, когда участники пришли отстаивать свои концепции, его почти без объяснений неожиданно отложили на неопределенный срок. Столь внезапная отмена конкурса — это для того, чтобы не усугублять и без того сложные отношения между двумя главными государственными телекомпаниями ВГТРК и «Первым каналом»?

— Я очень хотел, чтобы этот конкурс состоялся, детское вещание нам необходимо. Но не исключаю, что высказанная вами мотивация имела место при завершающей части этого конкурса. Не исключаю… Возможно, этот вопрос решится при переходе на цифровое вещание.

— Утверждают, что на последнем конкурсе в марте вы лично встречали Аллу Борисовну Пугачеву, проводили в свой кабинет, пили с ней чай… А потом ФКК объявила радиостанцию «Алла», которая входит в «Проф-Медиа», победителем конкурса, где радиостанция выиграла сразу пул из 15 частот.

— То, что я встречал Аллу Борисовну и провожал из автомобиля в свой кабинет,— это неправда. Но когда мне сказали, что Алла Борисовна стоит в коридоре, у дверей, где заседает ФКК, и стоит довольно долго, я, конечно, не мог с этим мириться.

— Сердце ваше сжалось…

— При чем тут сжалось?! Просто это, на мой взгляд, было не продумано теми, кто пригласил замечательную женщину и певицу представлять концепцию, не подумав, что ей придется стоять достаточно долго в коридоре. Когда мне сказали, что она находится здесь уже около трех часов, в коридоре, я, конечно, возмутился… Это безобразие! Мне кажется, что конкурсанты могли бы обойтись и без приглашения ее лично…

— Ну как же?! Ведь Алла Пугачева — это величина номер один, народная артистка СССР, это ведь такая приманка!

— Обращаю ваше внимание на то, что я лично не голосовал в конкурсной комиссии, поскольку сейчас в нее не вхожу. Более того, когда я пригласил ее в кабинет и просто предложил выпить чаю, никто не обсуждал с ней перспективы и результаты конкурса. Был обычный человеческий разговор. Не знаю, насколько вообще Алле Борисовне он был интересен, но она хотя бы могла присесть в более комфортных условиях, чтобы дождаться конкурса.

— И, как оказалось, было чего дожидаться…

— Да никак это не повлияло на исход конкурса! Как мне потом доложили, голоса членов ФКК, исходя из заслушанной ими концепции, были отданы в пользу радиостанции «Алла». Там, кажется, единогласно голосовали.

— Так и члены ФКК живые люди… И им тоже, возможно, стало неловко, что они заставили ее так долго ждать.

— Я бы все-таки не стал так трактовать решение ФКК. Этот случай скорее показателен в том, что вещатели готовы бороться за свою победу на конкурсе любыми средствами, в том числе приглашая на защиту концепций всенародно любимых и известных людей.

— Если уж мы заговорили о конкурсах и ФКК, может быть сейчас, спустя время, вы поясните, с чем все-таки было связано решение о ротации членов Федеральной конкурсной комиссии. В конце года это решение вызвало большой резонанс. Почему, к примеру, из состава ФКК исчез президент НАТ Эдуард Сагалаев, в чью организацию входит более 600 телерадиовещателей страны?

— Я спрашивал многих людей на этом рынке: а вы замечаете разницу в работе комиссии после нашего решения о ее ротации? Все говорят, что особенной разницы нет. Тогда в чем смысл увековечивания и создания бронзовых ликов членов ФКК на долгие годы как вершителей судеб медийного сообщества?!

— То есть вы Сагалаева и себя считаете бронзовыми ликами?

— Такой риск мог бы возникнуть.

— Хорошо, ну а чем вы объясните появление в составе ФКК таких новых членов, как директор Русского музея Владимир Гусев и руководитель Театра эстрады Геннадий Хазанов. Люди, конечно, уважаемые, но не имеющие никакого отношения к развитию теле- и радиоиндустрии?

— Арина, а вы давно были в Русском музее?

— Относительно недавно.

— Вы видели, сколько интересных материалов подготовлено о собрании Русского музея?!

— Я понимаю, что это очень важно и заслуживает уважения. Но к развитию телерадиовещания в стране это вообще-то не имеет никакого отношения.

— Это имеет непосредственное отношение к формированию материалов для СМИ. Это целый пласт работы с прессой, подготовки информационного продукта о культурной жизни музеев страны в целом.

— Но к телевизионному-то рынку это не имеет никакого отношения!

— А нужно это?

— Ну а как же можно решать вопросы вещания, лицензий, если человек не понимает, по каким законам существует медиарынок, не знает принцип его развития и наполнения?!

— Но излишний профессионализм и замкнутость в очень узком круге лиц может привести к трансформации решений! Я не вижу ничего страшного в том, что мы приняли решение ввести ротацию членов конкурсной комиссии. Это то новшество, которое возникло с переходом к нам права по комплектованию ФКК. Ежегодно состав ФКК будет ротироваться на 30%.

— А мне говорили, что чуть ли не из Кремля вам пришла директива заменить состав ФКК, поменять представителей и вообще постепенно нивелировать ее значение при распределении частот.

— Ну, знаете, мы на великих мира сего способны списать все что угодно, что бы ни произошло в нашей жизни… Это не так. Принцип ротации — это наше решение. И естественно, идти по этому пути надо было, начиная с себя. Именно поэтому я принял решение выйти из состава ФКК, чтобы избежать лишних вопросов

— Скажите, как долго будет продолжаться конкурсный мораторий на частоты для аналогового вещания?

— Этот мораторий был установлен 17 декабря 2007 года решением Государственной комиссии по радиочастотам. Это была инициатива нашего ведомства и Мининформсвязи. Продолжаться все будет до тех пор, пока не разработают частотно-территориальный план для того, чтобы обеспечить необходимым покрытием цифровую сеть по всей стране.

— Но этот мораторий серьезно усложнил жизнь многим телекомпаниям, ведь они же развиваются, строят свои бизнес-планы и программирование пока на основании того, что все вещают в аналоговом формате.

— План должен быть принят в третьем квартале этого года. Но те каналы, которые уже подали заявки на разработку частот до 17 декабря, будут иметь право получать их, то есть завершать разработку. В отдельных, но действительно редких случаях мы также будем выдавать лицензии отдельным каналам, но это в основном будет касаться социальных каналов — «Спорта», «Культуры» — после соответствующих решений ГКРЧ. Но возобновится это в массовом порядке только после утверждения частотно-территориального плана. А пока мы в основном выставляем на конкурсы радиочастоты.

— А как вообще обстоят дела с подготовкой перехода страны на цифровое вещание? Сразу три ведомства — ваше, РТРС и Мининформсвязи подготовили план перехода страны на «цифру», и какой в итоге результат?

— Было поручение Дмитрия Анатольевича Медведева названным вами ведомствам представить согласованный план перехода на цифровое вещание. Мы представили свой план концепции развития цифрового вещания.

— По разным оценкам, бюджет целевой программы у РТРС предполагался около $6,4 млрд, Мининформсвязи — $14,3 млрд, у вашей программы оценка затрат госбюджета $10 млрд. Из-за чего такая разница в цифрах и что в эти суммы входит?

— Лично мы никаких цифр не называли. Это не наша прерогатива. Но в итоге 29 ноября именно концепция, подготовленная с нашим непосредственным участием, была утверждена постановлением правительства. Распоряжение подписал Виктор Зубков. Под эту концепцию как раз и будет подложен частотно-территориальный план, который пока не утвержден и из-за которого, собственно, и заморожена пока выдача аналоговых частот.

— Вы считаете своей победой, что именно ваш план был утвержден?

— Мы считаем, что мы внесли в эту концепцию все, что могли. И отстояли свою позицию.

— Но между концепцией, которая утверждена пока только на бумаге, и тем, когда страна начнет-таки переходить на «цифру», очень большая пропасть. В том числе и финансовая. Когда все-таки это может реально произойти?

— 2015 год — это предел. Потому что дальше снимается международная правовая защита аналоговых частот в телерадиовещании. И если мы к тому времени вдруг не перейдем на «цифру», у нас будут проблемы с вещанием в первую очередь в приграничных районах.

— 2015 год очень далеко. Сколько же надо бюджетных средств для того, чтобы в каждом доме такой большой страны люди смогли получать цифровой сигнал. Это же специальные приемники, приставки. Наши люди, не привыкшие платить за телевидение — самый доступный, а главное, бесплатный вид досуга, вряд ли будут готовы оплачивать сами приставки для получения пакета цифровых каналов?

— Есть уже успешные примеры распространения цифрового телевидения в Мордовии и еще в нескольких регионах страны.

— Ну да, мои коллеги рассказывали, что «кредитные условия» в Мордовии были весьма специфичны. За прием цифрового телевидения и приставки люди расплачивались картошкой и другими овощами, которые сами собирали на своих хозяйствах…

— Зато там люди платят сами, и все говорят, слава богу, что у нас есть цифровое телевидение. Но наша задача, чтобы определенный пакет программ был все-таки бесплатным. Я считаю, что часть затрат должен брать на себя не федеральный бюджет, а региональные… Правда, сейчас на повестке дня стоят более важные стратегические задачи, с которыми надо определиться в ближайшее время,— это определение пакета программ, который в обязательном порядке должен доходить до населения бесплатно. Вот это действительно важная политическая задача.

— Говорят, что уже существует несколько вариантов того, какие каналы должны войти в бесплатный цифровой пакет, и вокруг этого развернулись нешуточные политические интриги. ВГТРК лоббирует свои каналы, «Первый канал» — свои, у «Газпром-Медиа» с НТВ тоже серьезные амбиции. Акционеры «Пятого канала» всерьез рассчитывают попасть туда. И все идут со своими предложениями в Кремль.

— Вы правы, страсти тут нешуточные и механизмы лоббирования действительно задействованы разные. И пока прийти к единому мнению никто не может. Но важно выработать хотя бы принципы того, какие каналы войдут в этот пакет. На мой взгляд, он должен быть минимизирован, но при этом необходимым и достаточным. Должна быть оптимальная гамма.

— Но под такое расплывчатое определение можно подстроить любой план. У каждого игрока может быть абсолютно свое видение «минимизированного, но достаточного» пакета. По-вашему, какие каналы должны войти в бесплатный цифровой пакет?

— Во-первых, должен быть информационный канал.

— Информационный у нас только один — «Вести-24». Считаете, что всему населению страны нужно его иметь?

— Говоря об информационном канале, я имею в виду не только «Вести-24», но и два ведущих канала — «Первый» и «Россию».

— А НТВ разве нет?

— Если нам, телезрителям, нужен канал ужасов и криминала, то тогда можно и НТВ.

— Даже так?!

— Я сейчас говорю о необходимости универсальных каналов. Кстати, мы не раз проверяли канал НТВ на предмет соблюдения законодательства в их телепрограммах.

— Неужели отправляли на экспертизу «Чистосердечное признание» или «Программу “Максимум”»?

— Отправляли. Эксперты сказали, что программы перехлестывают за «морально-этические рамки», но в целом противозаконного ничего нет. Но если будут откровенные нарушения, уверяю вас, мы на них будем реагировать. Тем более что у НТВ в разные годы были предупреждения программе «Сегодня» за распространение сведений, пропагандирующих наркотические средства, и за порнографию. Это касается фильма Тинто Брасса в неурочное время. Хороший набор для общероссийского канала. (Смеется.) Но в принципе это серьезный аргумент для того, чтобы думать, является ли НТВ на самом деле общероссийским каналом или нет.

— То есть вы считаете, что можете влиять на статус канала, который был получен НТВ согласно указу Бориса Ельцина в середине 90-х?

— Все указанные сведения об НТВ, а также мнения потребителей о качестве продукции этого канала мы обязательно передадим членам правительственной комиссии, для того чтобы она принимала решение, достоин ли НТВ того, чтобы войти в пакет для бесплатного распространения цифровых программ. Те, кто вещает сейчас в эфире, должны думать и о будущем.

— Если у НТВ, по-вашему, есть сложности для попадания в бесплатный пакет, у кого кроме «Первого» и «России» такие шансы еще есть?

— Нужен канал о спорте, культуре, детский канал.

— Но все эти каналы есть и входят в состав ВГТРК. Получается, что у госкомпании будут преференции перед другими вещателями?

— Мы сейчас не обсуждаем, чьи каналы, мы говорим о том, какие должны быть в бесплатном доступе для населения. Нужен образовательный канал. И региональный канал должен стать обязательным для распространения в субъекте федерации.

— А может сейчас попасть в бесплатный пакет не губернаторский канал?! Тем более что и предупреждения в регионах ваше ведомство, как правило, выносит именно тем вещателям, которые пока еще неподконтрольны местным властям.

— Не знаю, не знаю… Но тем не менее в бесплатном цифровом пакете должны быть представлены местные новости конкретного субъекта федерации. Это точка зрения всех членов Федеральной конкурсной комиссии.

— Когда все-таки будет утверждено решение о том, какие каналы войдут в бесплатный пакет?

— Оптимистичный срок — первое полугодие 2008 года. Тогда же, я думаю, должен определиться и оператор цифровой связи. Здесь мы разделяем точку зрения коллег из Мининформсвязи, что должна быть возможность выбора оператора связи у вещателя. И что распространением цифрового пакета должно заниматься не только государство, но и коммерческие операторы. Самое оптимальное здесь — проведение конкурса. Кроме того, я считаю, что все каналы, которые войдут в бесплатный пакет, должны на 100% финансироваться государством, исключив или полностью, или в значительной степени возможность получения этими каналами рекламных доходов.

— А как же они будут зарабатывать на производство фильмов и программ?! Государство же не в состоянии финансировать столь дорогое производство. А дешевое — значит ущемлять зрителя, лишать их качественного телевизионного продукта…

— Я считаю, что если это будут каналы для обязательного бесплатного распространения, то почему на этом должен кто-то зарабатывать?! Если мы хотим добиться социально ответственного телевидения, то на нем должно быть отсутствие рекламы и должно быть полное финансирование государством.

— Лишить каналы, входящие в бесплатный цифровой пакет, возможности зарабатывать на рекламе — очень радикальное решение. Вы всерьез полагаете, что такое решение может быть принято?

— Удовлетворить всех будет невозможно. Решение может быть любым, в том числе и непопулярным. Естественно, оно должно приниматься коллегиально, все члены правительственной комиссии выскажут свою точку зрения на все вопросы. Решение будет только общим.

— А не забуксует ли этот процесс работы правительственной комиссии по цифровому вещанию еще и потому, что глава комиссии Дмитрий Медведев стал теперь президентом страны?

— Я не думаю, что процесс работы комиссии как-то приостановится. Пока следующее заседание комиссии по поручению Дмитрия Медведева должен провести министр Леонид Рейман.

— А ваш конфликт с ведомством Леонида Реймана исчерпан? Не секрет, что после создания Россвязьохранкультуры и перехода к нему ряда функций по связи ваши отношения с господином Рейманом напряглись и порой конфликты выливались в прессу…

— А кто говорит о конфликте?! Я не понимаю, кто вводит такой термин?! Профессиональные споры по поводу тех или иных событий существуют у нас, например, с Минфином, их немало с МЭРТом и с Минюстом, который часто возвращает нам различные нормативные документы. И что, со всеми этими ведомствами у нас обязательно должен быть конфликт?! Естественно, у нас есть расхождения в оценке тех или иных событий, проектов, нормативных документов с Мининформсвязи, потому что мы смотрим на проблемы с разных сторон. Но это не конфликт. Это нормальная партнерская работа. Причем со многими предложениями Мининформсвязи мы соглашаемся, у них большой опыт профессионально подготовленных специалистов, которые вносят разумные предложения. Мы тесно контактируем и с Леонидом Дододжоновичем Рейманом, и с Борисом Дмитриевичем Антонюком.

— То есть нет никакого конфликта с господином Рейманом?

— Есть естественный процесс приработки. Мы срабатываемся. Это проблема роста и со стороны нашей службы, которая, может быть, самоутверждаясь в работе, перехлестывает по тем или иным вопросам. Это проблема ревностного отношения отдельных сотрудников иных ведомств к тому, что от них уходит какая-то часть работы.

— А с другим ведомством — Минкультуры, которое раньше контролировало работу ФКК, у вас тоже далеко не безоблачные отношения.

— Когда отношения между ведомствами являются не безоблачными, это совершенно нормально. У нас обычная работа с Минкультом. Конечно, бывают разные нестыковки. Для нас, например, обременительным является то, что мы в большей степени, чем прежде, отвечаем за закон о СМИ и поправки, которые в него войдут. Исходя из духа административной реформы, это не совсем правильно. Было бы верно, если бы этой работой занималось все-таки министерство.

— Сейчас немало разговоров о том, что после формирования нового правительства административная реформа может подвергнуться некоторой корректировке. Почти как о деле решенном говорят, что Министерство культуры вновь разделят на две части — собственно культуры и массовых коммуникаций, как это было прежде. В прессе появлялось немало публикаций о том, что именно вы можете стать главой нового ведомства, некоего преемника Минпечати.

— Разного рода публикации на тему отставок и назначений в последнее время появляются всюду. Я не знаю этих людей, которые так внимательно относятся к моей скромной персоне и размещают разные статьи обо мне, заметьте, все они на платной основе в качестве рекламных материалов… К этому отношусь с большой иронией. Как дальше будет развиваться административная реформа, никто из нас не знает. Такой сейчас период. Наше дело — выполнять свои обязанности вне зависимости от тех решений, которые будут приняты руководством страны.

Ъ-Online