Хелен Филдинг. Дневник Бриджит Джонс. Март. Читать ...

Хелен Филдинг
Дневник Бриджит Джонс

Посвящается моей маме, Нелли, за то, что она не похожа на маму Бриджит.

Аннотация
Лирический дневник, в котором остроумно и искренне рассказывается о том, как молодая незамужняя англичанка пытается стать self‑made woman. «Дневник Бриджит Джонс» – не только зеркало, в котором многие женщины могут узнать себя со всеми волнующими их проблемами – мода и карьера, брак и легкие увлечения, любовь и секс, – но и практическое пособие для тех дам, которые в поисках идеального «я» оказываются в стане воинствующих феминисток. Кроме того, эта книга – неплохой путеводитель для тех из мужчин, кто хочет не заблудиться в закоулках загадочной женской души.

ЯНВАРЬ - ФЕВРАЛЬ

МАРТ
День рождения Мне за тридцать Страшная паника

4 марта, суббота
126 фунтов (какой смысл было весь февраль сидеть на диете, чтобы в начале марта весить в точности столько же, сколько в начале февраля? Уф. Надо прекратить каждый день взвешиваться и считать калории – совершенно бессмысленно).
Мама превратилась в человека, которого я больше не узнаю. Сегодня утром она ворвалась в мою квартиру, когда я, сгорбившись, сидела в ночной рубашке, мрачно красила ногти на ногах и таращилась на экран, где показывали пустое поле перед началом прямого репортажа со скачек.
– Дорогая, можно, я ненадолго оставлю это у тебя? – пропела она, сбросив на пол кучу пакетов и направляясь в спальню.
Через несколько минут, охваченная легким любопытством, я прошлепала за ней, чтобы посмотреть, что она там делает. Мама сидела перед зеркалом в дорогой комбинации кофейного цвета и красила ресницы, широко раскрыв рот (необходимость открывать рот в процессе нанесения туши на ресницы – великая и необъяснимая загадка природы).
Выглядела она потрясающе: кожа чистая, волосы блестят. Я взглянула на себя в зеркало. Все же надо было вчера вечером смыть макияж. Кроме того, волосы с одной стороны примялись к голове, а с другой торчали во все стороны, образуя скопление кустиков и рожек. Такое впечатление, что волосы у меня на голове живут своей собственной жизнью – в течение дня они ведут себя очень разумно и ждут, когда я лягу спать, а потом начинают бегать и резвиться, как дети, крича: «Так чем мы теперь займемся?»
– Знаешь, – говорила мама, легким движением оставляя капельку «Живанши II» в ложбинке на груди, – все эти годы твой отец столько шуму поднимал вокруг счетов и налогов – как будто все тридцать лет это освобождало его от мытья посуды. Счет был просрочен, так что я решила – черт с ним, оплачу сама. Ясное дело, я не смогла в нем разобраться, поэтому позвонила в налоговую службу. Мужчина там разговаривал со мной очень уж властным тоном. «По правде сказать, миссис Джонс, – заявил он, – я просто не понимаю, что именно вас затрудняет». Я говорю: «Послушайте, не могли бы вы сделать все сами?» Тут он понял, в чем проблема, задал мне пару вопросов, и через пятнадцать минут все было в ажуре. В общем, сегодня я с ним обедаю. Налоговый инспектор! Вообрази!
– Что? – пролепетала я, схватившись за дверной косяк. – А как же Хулио?
– Именно потому, что мы с Хулио «друзья», мне ничего не мешает иметь и других «друзей», – мама мило улыбнулась, облачаясь в желтый костюм‑двойку. – Нравится? Только что купила. Прекрасный лимонный оттенок, правда? Ладно, мне надо лететь. Мы с ним встречаемся в час пятнадцать в кафетерии в «Дебенхемс».
Когда она ушла, я поела мюсли прямо из пакета и допила остатки вина из холодильника.
Я знаю, в чем мамин секрет: она почувствовала собственную власть. Она имеет власть над папой – он хочет, чтобы мама вернулась. Она имеет власть над Хулио, над налоговым инспектором, и все чувствуют эту власть и хотят заполучить хотя бы немного, а это делает маму ещё более неотразимой. Вот так, и все, что мне нужно сделать, – это найти кого‑нибудь или что‑нибудь, над чем можно иметь власть и тогда… О, боже. У меня нет власти даже над собственными волосами.
Мне так плохо. Даниел всю неделю весело и дружелюбно болтал со мной, даже заигрывал. Но все же не было ни одного намека на то, что все‑таки происходит между нами, как будто это совершенно нормально – переспать с одним из коллег, а потом так все и оставить. Работа (которая раньше была просто досадной неприятностью) превратилась в мучительную пытку. Я дико извожусь каждый раз, когда Даниел исчезает на обед или в конце дня надевает пальто и уходит: куда? с кем? с кем?
Кажется, Перпетуя умудрилась свалить всю свою работу на меня и проводит служебное время в длинных телефонных переговорах с Арабеллой или Пигги, обсуждая полумиллионную квартиру в Фулхеме, которую они с Хьюго собираются купить.
– Н‑да. Нет. Н‑да. Нет, я совершенно согласна. Но вот в чем вопрос: захочет ли человек платить ещё тридцать тысяч за четвертую спальню?
В пятницу в 16:15 Шерон позвонила мне на работу.
– Ты завтра встречаешься со мной и с Джуд?
– М‑м‑м… – Я растерялась, поскольку надеялась, что перед тем, как уходить, Даниел пригласит меня куда‑нибудь на выходные.
– Перезвони мне, если он никуда не пригласит, – сухо предложила Шерон после паузы.
В 17:45 заметила, как Даниел с пальто в руках направляется к двери. При виде моего несчастного выражения лица, видимо, даже он устыдился, потому что мельком улыбнулся, кивнул в сторону компьютера и выскочил за дверь.
Естественно, на экране горела надпись «Вас ожидает сообщение». Нажала кнопку. Послание гласило:
Сообщение для Джонс
Желаю приятных выходных. Бип‑бип.
Клив
В расстроенных чувствах я взяла трубку и набрала номер Шерон.
– Во сколько мы завтра встречаемся? – виновато пробормотала я.
– В восемь тридцать. «Кафе Руж». Не волнуйся, мы тебя любим. Скажи ему, чтобы убирался ко всем чертям. Запудриватель мозгов.
2:00. Сбраюсь пследвать совету Шеззер Джуд. Не влнует эта свлчь Даниел. Меня тошнит. Упс.

* * *

5 марта, воскресенье
8:00. Ох. Хочется умереть. Больше никогда в жизни не буду пить. Ни за что.
8:30. О‑о‑о‑х. Кажется, я смогла бы поесть чипсов.
11:30. Дико хочу пить, но, по‑моему, лучше не открывать глаза и не менять положение головы на подушке, чтобы не растревожить сложные механизмы и фейерверки, которые устраиваются там внутри.
Полдень. Да, мы неплохо повеселились, но я очень смущена относит, совета относит. Даниела. Сначала нам пришлось обсудить проблему Джуд с Подлецом Ричардом, поскольку она у неё посерьезнее – ведь они встречаются уже восемнадцать месяцев, а не просто разок переспали. Так что я терпеливо ждала, пока не настала моя очередь подробно изложить последнюю главу истории с Даниелом. Единогласный начальный вердикт был таков: «Чертов запудриватель мозгов».
Однако Джуд познакомила нас с любопытной концепцией Мужского времени, представленной в фильме «Без понятия», а именно: пять дней («Семь», – вставила я), в течение которых новые отношения после секса находятся в подвешенном состоянии, мужским особям не кажутся мучительными, для них это просто нормальный период охлаждения, когда они собираются с мыслями перед тем, как продолжить. Даниелу, доказывала Джуд, приходится беспокоиться о ходе дел на работе и т.д., и т.п., поэтому надо дать ему шанс, вести себя дружелюбно и кокетливо и убедить его в том, что я доверяю ему и не собираюсь становиться требовательной и устраивать сцены.
При этих словах Шерон чуть не сплюнула в тертый пармезан и заявила, что оставлять женщину после секса в полной неизвестности на два выходных подряд негуманно, и что это ужасающее злоупотребление доверием, и что я должна сказать ему все, что я о нем думаю. Хм‑м‑м. Ладно. Еще немного посплю.
14:00. Только что с победой вернулась из героической экспедиции вниз за газетами и стаканом воды. Прямо чувствую, как живительная влага прозрачным потоком струится в ту часть головы, где она больше всего необходима. Хотя, если подумать, я не уверена, может ли вода на самом деле попасть в голову. Возможно, она проникает туда через кровеносную систему? А может, поскольку похмелье вызвано обезвоживанием организма, вода всасывается в мозг через капилляры.
14:15. Нашла в газете заметку о том, как двухлетние дети проходят тесты, чтобы поступить в ясли, и прямо подскочила. Меня же ждут на детском празднике в честь дня рождения моего крестника Харри!
18:00. Когда я неслась к Магде на головокружительной скорости по серому, промокшему под дождем Лондону, мне казалось, что я умираю. Остановилась у «Уотерстоуна», чтобы купить подарки. У меня сердце стыло при мысли, что сейчас я опоздаю и меня в таком ужасном состоянии, окружат мамы‑домохозяйки и их Конкурирующее Потомство. Магда, которая когда‑то работала агентом по продаже сырья, теперь привирает по поводу возраста своего Харри, чтобы он казался более продвинутым ребенком, чем есть на самом деле. Даже само зачатие происходило в атмосфере жесткой конкуренции. Магда пыталась принимать раз в восемь больше фолиевой кислоты и минералов, чем другие. Роды были великолепны. Магда несколько месяцев сообщала всем, что собирается родить ребенка естественным способом, а через десять минут после начала родов уже вопила: «Принеси же мне лекарство, жирная корова!»
Праздник проходил по кошмарному сценарию: я плюс полная комната могучих матерей, у одной из которых ребенку было четыре недели.
– Ой, какой он миленький, – проворковала Сара де Лайл, а затем неожиданно выпалила: – А как он прошел AGPAR?
Я не знаю, зачем придумали эти тесты для двухлетних детей – AGPAR они должны пройти за две минуты. Два года назад Магда попала впросак, когда на одном из обедов похвасталась, будто Харри при тестировании набрал десять баллов, на что одна гостья, которая случайно оказалась медсестрой, заметила, что в AGPAR высший балл – девять.
Магда, однако, не успокоилась и начала похваляться, что её сын – дефекационный вундеркинд, вызвав поединок между мамашами. В результате детишки, которых по возрасту надо было бы заворачивать в резиновые пеленки, копошились кругом практически без штанов. Я не пробыла там и десяти минут, а на ковре было уже три кучки. Развернулся забавный с виду, но возбуждающий диспут по поводу авторства этих кучек. Он закончился яростным срыванием с малышей пеленок и немедленно переродился в новое состязание – сравнивание размеров гениталий у мальчиков и, соответственно, у мужей.
– Тут ничего нельзя поделать, это наследственность. У Космо ведь нет проблем с этим, правда?
Думала, у меня расколется голова. В конце концов извинилась и поехала домой, поздравляя себя с тем, что у меня нет мужа и детей.

* * *

6 марта, понедельник
11:00. Офис. Совершенно измотана. Вчера вечером я принимала прекрасную горячую ванну с маслом герани и водкой с тоником, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла мама, вся в слезах. Мне понадобилось некоторое время, чтобы установить, в чем дело, а она пока металась по кухне, исторгая ещё более обильные потоки слез и заявляя, что не хочет говорить об этом. Я уже начала подозревать, что её омолаживающая сексуальная сила растаяла, как снежный ком, и папа, Хулио и налоговый инспектор одновременно потеряли к ней всякий интерес. Но нет. Мама просто заразилась синдромом нереализованных возможностей.
– Я чувствую себя как стрекоза, которая лето красное пропела, – призналась она (в ту же секунду, как поняла, что я уже начинаю утрачивать интерес к её истерике). – Настала зима моей жизни, а я ничего не добилась для себя.
Я уже собиралась заметить, что при потенциальных партнерах, бегающих за ней, плюс половина дома и пенсия – это не то чтобы совсем ничего, но прикусила язык.
– Я хочу карьеру, – объявила мама.
И кто‑то ужасный и злобный во мне обрадовался, потому что у меня есть карьера. Ну – хотя бы работа. Я стрекоза, которая собирает большую кучу травы, или мух, или что там ещё стрекозы заготавливают к зиме, пусть даже у меня и нет мужчины.
В конце концов мне удалось успокоить маму, позволив ей проинспектировать мой гардероб, покритиковать мою одежду и объяснить, почему мне надо покупать все в «Эйгере» и «Кантри Кежуалз». Это сработало, и мама настолько восстановила форму, что вполне была способна позвонить Хулио и договориться с ним о встрече за «вечерней чашечкой чая».
Когда она ушла, был уже одиннадцатый час, поэтому я сразу позвонила Тому, сообщила кошмарную новость о том, что Даниел на выходные не позвонил, и спросила его мнение по поводу противоречивых советов Шерон и Джуд. Том сказал, что не надо слушать никого из них, не флиртовать, не читать нотаций, а просто быть гордой, холодной, профессиональной Снежной королевой.
Мужчина, уверяет Том, представляет себя на своего рода сексуальной лестнице, причем все женщины находятся либо внизу, либо над ним. Если женщина «внизу» (т.е. мечтает спать с ним, страстно его любит), тогда он не желает быть членом её «клуба». Подобный способ мышления невероятно меня расстраивает, но Том говорит, что не надо быть наивной, и, если я действительно люблю Даниела и хочу завоевать его сердце, мне необходимо игнорировать его, быть с ним как можно холоднее и держаться на расстоянии.
В полночь наконец легла спать, совершенно запутавшись, но ночью меня три раза будил телефон – звонил папа.
– Когда тебя кто‑то любит – это как будто твое сердце завернуто в одеяло, – жаловался он. – И потом, когда его сдергивают…
И папа расплакался. Он звонил из бабушкиной квартиры в конце сада Олконбери, где живет, как он сам с надеждой говорит, «пока все не утрясется».
Я вдруг начинаю осознавать, что все изменилось и теперь я забочусь о своих родителях, а не они обо мне. Мне кажется, это неестественно и неправильно. Все‑таки не настолько же я стара?

* * *

б марта, понедельник
124 фунта (оч. оч. хор. – я поняла: секрет похудения состоит в том, чтобы не взвешиваться).
Могу официально подтвердить, что в наши дни путь к сердцу мужчины лежит не через красоту, пищу, секс или хороший характер, а исключительно через способность показать, что не очень‑то он тебе и нужен.
Весь день на работе не обращала на Даниела совершенно никакого внимания и делала вид, что занята (постарайтесь не смеяться). Надпись «Вас ожидает сообщение» загоралась постоянно, но я лишь вздыхала и встряхивала волосами, делая вид, что я совершенно неотразимая и важная персона, у которой нет ни минуты свободного времени. К концу дня я поняла (это было похоже на чудо в школьной лаборатории по химии – фосфор, лакмусовый тест или что‑то подобное), что тактика срабатывает. Даниел то и дело пристально смотрел на меня или бросал в мою сторону многозначительные взгляды. В конце концов, когда Перпетуя ушла, он прошел мимо моего стола, остановился на мгновение и побормотал:
– Ты поразительное создание, Джонс. Почему ты не обращаешь на меня внимания?
В порыве радости и любви я чуть не выложила всю эту историю с противоречивыми теориями Тома, Джуд и Шеззер, но небеса меня хранили и зазвонил телефон. Я с извиняющимся видом закатила глаза, взяла трубку, и тут ворвалась Перпетуя, смахнула своим задом кучу гранок с моего стола и прогудела:
– А, Даниел. Вот что…
И она увлекла его за собой, что было большой удачей, так как звонил Том, и он говорил, что мне надо продолжать это представление со Снежной королевой. А ещё он продиктовал мне мантру, которую я должна повторять, если почувствую, что воля моя слабеет: «Гордая, неприступная Снежная королева. Гордая, неприступная Снежная королева».

* * *

7 марта, вторник
130, 128, 131 фунт??, порций алкоголя – 0, 20 сигарет, калорий – 1500, лотерейных билетов – 6 (плохо).
9:00. Вот тебе раз. Как я могла набрать 3 фунта за половину ночи? Когда я ложилась спать, было 130 фунтов, в четыре утра – 128, а когда проснулась – 131. Я могу понять, когда человек ночью худеет – жир может испаряться или выходить из организма в туалете, – но как он может потолстеть? Может быть, пища вступает в химическую реакцию с другой пищей, её плотность и объем удваиваются, а затем она превращается в ещё более тяжелый и плотный жир? Я не выгляжу потолстевшей. Могу застегнуть пуговицу, хотя, к сожалению, не молнию, на джинсах, которые носила в восемьдесят девятом году. Так может, мое тело стало меньше, но плотнее? Все это попахивает женским бодибилдингом и вызывает у меня странное и неприятное чувство. Набрала номер Джуд и пожаловалась ей на провал своей диеты. Она советует честно записывать все, что я ем, и проверять, придерживаюсь ли я диеты.
Завтрак: горячая булочка (диета по Скарсдейлу – легкая вариация на тему точно дозированного подсушенного кусочка хлеба с отрубями; батончик «Марс» (диета по Скарсдейлу – легкая вариация на тему точно дозированной половинки грейпфрута).
Второй завтрак: два банана, две груши (переиграла на фруктовую диету, поскольку очень голодна и не выдержу морковный завтрак по Скарсдейлу). Апельсиновый сок в пакете (антицеллюлитная – сырая диета).
Ланч: картошка (вегетарианская диета по Скарсдейлу) и хуммус (травяная диета – прекрасно сочетается с печеной картошкой, потому что там тоже крахмал, а оба завтрака были щелочными, не считая булочки и «Марса» – небольшое отклонение).
Ужин: четыре стакана вина, рыба и чипсы (диета по Скарсдейлу и травяная диета – формирует протеин); порция тирамису, «Тоблерон» (объелась).
Я поняла, что слишком просто приспособить диету ко всему, чего бы тебе ни захотелось. И еще: диеты разрабатываются не для того, чтобы их подбирать и смешивать, а для того, чтобы выбрать одну и придерживаться её. И именно это я и собираюсь сделать после того, как съем этот шоколадный круассан.

* * *

14 марта, вторник
Бедствие. Полное бедствие. Опьяненная успехом теории Тома о Снежной королеве, я начала несколько смещаться в сторону теории Джуд и снова стала посылать Даниелу сообщения, чтобы убедить его в том, что я доверяю ему и не собираюсь становиться требовательной и устраивать сцены.
К полудню тактика Снежной королевы в сочетании с идеологией книги «Все мужчины с Марса, все женщины с Венеры» привела к такому успеху, что Даниел подошел прямо ко мне, когда я стояла у кофейного автомата, и спросил:
– Ты поедешь со мной в Прагу на следующие выходные?
– Что? М‑м‑м, так‑так‑так… Ты имеешь в виду выходные после этих?
– Да‑а‑а‑а‑а, следующие выходные, – повторил он отчетливо и немного свысока, как будто учил меня говорить по‑английски.
– О‑о‑о‑х. Да, конечно! – просияла я, в восторге забыв о Снежной мантре.
Следующее, о чем Даниел спросил меня, подойдя к моему столу, было, не пойду ли я с ним за угол на ланч. Мы договорились встретиться на улице, чтобы никто ничего не заподозрил. Все было волнительно и интригующе, пока он не объявил, когда мы подходили к пабу:
– Послушай, Бридж, мне очень неудобно, я полный идиот.
– Что? Что? – переспросила я, тут же вспомнив маму и засомневавшись: может быть, стоило сказать «извини»?
– С Прагой на следующие выходные ничего не получится. Не знаю, о чем только я думал. Но возможно, мы поедем туда в следующий раз.
У меня в голове завыла сирена и вспыхнула огромная неоновая надпись с физиономией Шерон в центре: «ЗАПУДРИВАНИЕ МОЗГОВ, ЗАПУДРИВАНИЕ МОЗГОВ».
Я просто приросла к тротуару, уставившись на Даниела.
– Что случилось? – поинтересовался он, явно забавляясь.
– Я сыта по горло! – рассвирепела я. – Я же ясно тебе объяснила в первый раз, когда ты пытался стянуть с меня юбку, что меня не интересует запудривание мозгов. С твоей стороны было свинством продолжать флиртовать со мной, переспать со мной, а потом даже не позвонить и делать вид, что ничего не случилось. Зачем, интересно, ты пригласил меня в Прагу? Хотел убедиться, что при желании со мной ещё можно переспать? Как будто мы на этой самой лестнице?
– На лестнице, Бридж? – удивился Даниел. – Что ещё за лестница?
– Заткнись! – сердито крикнула я. – У тебя семь пятниц на неделе. Либо встречайся со мной легально и деликатно со мной обращайся, либо оставь меня в покое. Я уже сказала, меня не интересует запудривание мозгов.
– Да что с тобой на этой неделе? Сначала ты полностью меня игнорируешь, как девушка из гитлер‑югенда, потом превращаешься в неотразимую сексуальную кошечку, смотришь на меня поверх компьютера таким взглядом, который говорит не просто «пойдем в постель», а прямо‑таки «иди сюда», а теперь ты у нас Маргарет Тэтчер.
Мы пронзительно смотрели друг на друга, как два африканских зверя перед схваткой в телепрограмме о животных. Затем вдруг Даниел резко развернулся и вошел в паб, а я пораженно поплелась обратно в офис, нырнула в туалетную комнату, заперлась там, уселась и тупо уставилась на дверь одним глазом. О, боже.
17:00. Ха‑ха. Я чудесна. Оч. довольна собой. После работы участвовала в чрезвычайной встрече на высшем уровне с Шерон, Джуд и Томом. Все они были в восторге от того, как закончился наш с Даниелом разговор, причем каждый был убежден, будто мне помогли именно его советы. А ещё Джуд слышала по радио об исследовании, которое показывает, что к концу тысячелетия каждая третья семья будет состоять из одного человека, так что, в конце концов, мы уже больше не считаемся трагическими уродами. Шерон расхохоталась и заявила: «Каждая третья? Да скорее девять из десяти!»
Шерон утверждает, что мужчины – присутствующие (т.е. Том), естественно, исключаются – так катастрофично примитивны, что скоро женщины будут держать их дома, как домашних животных, только для секса, и, судя по всему, их нельзя будет считать полноценными обитателями дома, поскольку они будут жить снаружи в будках. И все же я чувствую, что у меня не хватает сил. Ужасно. Наверное, надо будет ещё немного почитать «Ответный удар» Сьюзен Фельюди.
5:00. О, боже, как же я несчастна из‑за Даниела! Я люблю его.

* * *

15 марта, среда
126 фунтов, порций алкоголя – 5 (позор: моча сатаны), сигарет – 14 (сатанинский дым – в день рождения брошу), калорий – 1795.
Уф‑ф‑ф. Проснулась в ужасном настроении. В довершение всего до дня рождения осталось всего две недели, и тогда мне придется лицом к лицу столкнуться с тем фактом, что прошел ещё год и все, кроме меня, превратились в Самодовольных Женатиков, плодят детей направо и налево (шлеп‑шлеп‑шлеп), зарабатывают сотни тысяч фунтов и вхожи в лучшие дома, пока я, без руля и без ветрил – и без бойфренда, – преуспеваю в завязывании неконструктивных отношений и тону в профессиональной рутине.
Часто ловлю себя на том, что исследую лицо в зеркале, отыскивая морщинки, и с ужасом вижу: привет! Выясняю возраст известных людей в отчаянных поисках примеров для подражания (Джейн Сеймур сорок два года!). Борюсь с постоянным страхом, что в один прекрасный день неожиданно, без всякого предупреждения, на мне окажется необъятное кримпленовое платье, в руках – огромная сумка, на голове – крутой перманент, а лицо съежится, как в спецэффекте из мультика, – и все так и останется. Усиленно пытаюсь сконцентрироваться на Голди Хоун и Сьюзен Сарандон.
А ещё не могу решить, как мне отмечать день рождения. Размеры квартиры и банковский баланс не позволяют устроить настоящую вечеринку. Может быть, просто ужин? Но тогда придется весь день рождения горбатиться на кухне, и к моменту прихода гостей я их уже буду ненавидеть. Можно всем вместе пойти куда‑нибудь, но тогда будет очень неудобно просить каждого заплатить по счету, эгоистично перекладывая на других расходы на дорогой и скучный ужин, только лишь чтобы отметить свой день рождения. И все же я не могу позволить себе заплатить за всех. О, боже. Что делать? Лучше бы я вообще не рождалась, а просто начала существовать – примерно так (хотя и не совсем), как Иисус, – и тогда мне не пришлось бы праздновать день рождения. Сочувствую Иисусу: как же он должен смущаться (и, наверное, смущается) из‑за того, что вот уже два тысячелетия люди на огромных территориях земного шара обязаны отмечать его день рождения.
Полночь. У меня оч. хор. идея по поводу дня рождения. Приглашу всех на коктейль, например. «Манхэттен». Тогда я смогу проявить что‑то типа гостеприимства хозяйки из высшего света, а если гости захотят потом поужинать – что ж, пусть сделают это сами. Вообще‑то, я точно не знаю, что такое «Манхэттен». Но можно, наверное, купить книгу про коктейли. Хотя, по правде сказать, вряд ли я это сделаю.

* * *

16 марта, четверг
127 фунтов, порций алкоголя – 2, сигарет – 3 (оч. хор.), калорий – 2140 (но в основном фрукты), минут, потраченных на составление списка гостей, – 237 (плохо).
Я/Шеззер
Джуд/Подлец Ричард
Том/Джером (хи‑хи)
Майкл
Магда/Джереми
Саймон
Ребекка/Мартин Смертная Тоска
Уони/Космо
Джоанна
Даниел?/Перпетуя? (ой‑ей) и Хьюго?
Ох, нет. Ох, нет. Что же мне делать?

* * *

17 марта, пятница
Только что позвонил Том и рассудил благоразумно: – Это твой день рождения, и ты должна пригласить только тех, кого хочешь, и никого больше.
Итак, вот кого я приглашаю:
Шеззер
Джуд
Том
Магда и Джереми
И сама готовлю для них ужин.
Перезвонила Тому и рассказала ему о своих планах, он же немедленно спросил:
– И Джером?
– Что?
– И Джером?
– Я думала, мы договорились, я приглашу только тех, кого я… – Я запнулась, сообразив, что если скажу «хочу», это будет означать, что я «не хочу», т.е. «не люблю» невыносимого и очень много о себе возомнившего друга Тома.
– А‑а‑а! – я лихорадочно пыталась поправить положение. – Ты имеешь в виду своего Джерома? Конечно, Джером приглашен, вот глупый. Да! Как ты считаешь, ничего, если я не позову Подлеца Ричарда? И эту противную Зазнайку Уони – хотя она и приглашала меня на прошлой неделе на свой день рождения?
– Она и не узнает.
Когда я сообщила Джуд, кого пригласила, она оживилась:
– Ага, так мы придем со своими половинами?
И это означало – Подлец Ричард. Теперь, когда нас уже не четверо, мне придется позвать и Майкла. Ну что ж. Девятерых хватит. Десять. Этого хватит точно.
Следующей позвонила Шерон.
– Надеюсь, я тебя не подставила. Я только что встретила Ребекку и спросила, придет ли она на твой день рождения, а она, кажется, сильно обиделась.
Ох, нет. Теперь придется пригласить Ребекку и Мартина Смертную Тоску. Но это означает, что надо звать ещё и Джоанну. Черт. Черт. Я уже всем сказала, что буду готовить сама, и теперь не могу вдруг объявить, что мы идем в ресторан, иначе выставлю себя не только ленивой, но и жадной.
О, боже. Только что пришла домой и прослушала на автоответчике холодное и обиженное сообщение Зазнайки Уони:
– Мы с Космо хотим спросить, что бы ты хотела получить на день рождения в этом году. Не могла бы ты нам перезвонить?
Ясно, в день рождения мне предстоит готовить стол на шестнадцать человек.

* * *

18 марта, суббота
125 фунтов, порций алкоголя – 4 (хватит!), сигарет – 23 (оч. оч. плохо, особенно за два часа), калорий – 3827 (отвратительно).
14:00. У‑ф‑ф. Как раз то, что мне нужно. Мама ворвалась в мою квартиру. Стрекозиный кризис, произошедший на прошлой неделе, чудесным образом позабыт.
– Ради всех святых, дорогая! – тяжело дыша, мама устремилась по направлению к кухне. – Что с тобой, у тебя была плохая неделя? Ты выглядишь ужасно. Ты выглядишь лет на девяносто. Ладно. Знаешь что, дорогая? – она обернулась, а потом взглянула на меня, искрясь, словно Ширли Темпл, готовая привычно отбивать чечетку.
– Что? – раздраженно пробормотала я.
– Я получила работу ведущей на телевидении. А я иду по магазинам.

* * *

19 марта, воскресенье
124 фунта, порций алкоголя – 3, сигарет – 10, калорий – 2465 (но главным образом шоколад)
Ура. Совершенно новый, отличный план по проведению дня рождения. Мы с Джуд болтали о книге, которую она читает. Про праздники и обычаи в примитивных культурах. Теперь я счастлива и безмятежна.
До меня дошло: я рассуждала поверхностно и неверно, когда считала, что квартира слишком мала для девятнадцати человек, что нельзя весь свой день рождения торчать на кухне и что было бы гораздо лучше, если бы я шикарно оделась и меня пригласил в дорогой ресторан какой‑нибудь секс‑бог с огромной золотой кредитной карточкой. Вместо этого я буду рассматривать своих друзей как многочисленную и теплую африканскую или, может, турецкую семью.
В нашей культуре слишком много внимания уделяется внешности, возрасту и общественному статусу. А единственное, что на самом деле имеет значение, – это любовь. Эти девятнадцать человек – мои друзья. Они хотят прийти в мой дом для того, чтобы отметить праздник в теплой, дружеской обстановке, поесть простой домашней пищи, а не для того, чтобы оценить мои способности и возможности. Я приготовлю для них картофельную запеканку с мясом – традиционное английское домашнее блюдо. Это будет чудесный и сердечный, этнический семейный праздник, в стиле стран третьего мира.

* * *

20 марта, понедельник
126 фунтов, порций алкоголя – 4 (пытаюсь настроиться), сигарет – 27 (но сегодня последний день, завязываю), калорий – 2455.
Решила подать запеканку с бельгийским салатом из форели‑гриль с цикорием, а ещё приготовить лардон из сыра «Рокфор» и жареную чоризо, чтобы добавить модный штрих (никогда раньше его не делала, но уверена, что это нетрудно). Затем пойдет суфле с ликером Гран‑Марнье. Не могу дождаться дня рождения. Думаю, я заслужу славу прекрасной хозяйки и кулинарки.

* * *

21 марта, вторник
126 фунтов, порций алкоголя – 9*, сигарет – 42*, калорий – 4295*.
*Если перебрать не в день рождения, то когда ?
18:30. Больше не могу. Только что наступила новыми замшевыми туфлями на каблуках из «Пье а терр» в миску с картофельным пюре, забыв, что вся кухня, включая и пол, заставлена посудой с картошкой и фаршем. Уже половина седьмого, а мне надо ещё сгонять в «Калленз» за продуктами для суфле с Гран‑Марнье и другими вещами, которые я забыла купить. О, боже – вдруг вспомнила, что, кажется, оставила на раковине тюбик с контрацептивным кремом. Еще надо спрятать банки, изукрашенные сомнительными рисунками с белочками, и поздравительную открытку от Джеми, на которой красуется овца, говорящая: «С днем рождения! Угадай, кто ты?» На обратной стороне подпись: «На лужочке – это ты». Хм‑м‑м.
План работы:
18:30. Бегу в магазин.
18:45. Возвращаюсь со всеми забытыми покупками.
18:45‑19:00. Смешиваю пюре с фаршем и ставлю в духовку (о, боже, надеюсь, все будет в порядке).
19:00‑19:05. Готовлю суфле с Гран‑Марнье. (Вообще‑то, попробую Гран‑Марнье прямо сейчас. В конце концов, у меня сегодня день рождения.)
19:05‑19:10. О‑о‑о. Гран‑Марнье великолепен! Проверяю, нет ли на тарелках и столовых приборах предательских неряшливых разводов, красиво расставляю и раскладываю их на столе веером. Ах, ещё надо купить салфетки (или маленькие полотенца? Не могу запомнить, как принято).
19:10‑19:20. Быстро прибираюсь и раздвигаю мебель к стенам.
19:20‑19:30. Готовлю сырно‑жирно‑жареную чоризо.
В результате остается полчаса, чтобы привести себя в порядок, и нечего паниковать. Надо покурить. Ой. Четверть седьмого. Как так получилось? О‑о‑ох.
19:15. Только что вернулась из магазина и сообразила, что забыла масло.
19:35. Черт, черт, черт. Запеканка до сих пор расставлена по всей кухне, а я все ещё не помыла голову.
19:40. О, боже. Полезла за молоком и поняла, что оставила пакет в магазине. Там ещё были яйца. Это означает… О, боже, и оливковое масло!.. Итак, я не могу приготовить чоризо.
19:40. Хм‑м‑м. Думаю, лучше всего будет принять ванну с бокалом шампанского и собраться. Если я по крайней мере буду хорошо выглядеть, смогу доготовить, когда гости уже съедутся, и, может быть, уговорю Тома сгонять за недостающими ингредиентами.
19:55. Ах! Звонок! Я в трусиках и лифчике, волосы мокрые. Запеканка кругом на полу. Неожиданно начинаю ненавидеть гостей. Я два дня провела в адском труде, а теперь они все завалятся, требуя пищи, как голодные птенцы. Хочется открыть дверь и крикнуть: «Убирайтесь все к чертовой матери!»
2:00. Я оч. взволнована. За дверью оказались Магда, Том, Шеззер и Джуд с бутылкой шампанского. Они предложили поторопиться и быстро собираться. Пока я сушила волосы и одевалась, они убрались на кухне и выбросили запеканку. Выяснилось, что Магда заказала большой стол в «192» и всех предупредила, чтобы ехали туда, а не ко мне, так что они ждут там с подарками и собираются оплатить мой обед. Магда пояснила, что у них возникло странное, почти призрачное шестое чувство, будто суфле с Гран‑Марнье и жареный лардон не сработают. Обожаю своих друзей! Они гораздо лучше, чем большая турецкая семья с дурацкими шарфиками на головах.
Верно: на следующий год доукомплектую свои планы и прибавлю следующее:
Что я должна сделать
Прекратить нервничать и всего бояться.
Чего я делать не должна
Спать с Даниелом Кливером и вообще обращать на него внимание.

Продолжение читайте уже завтра ...