Сергей Стиллавин: Вот и первый год...

Только что посмотрел фильм Татьяны Архипцовой на канале "Россия". Честно говоря, когда прочёл анонс - "Запрещённый Обгон", напрягся - уже достаточно доказательств того, что авария произошла не во время обгона, а примерно через 5 секунд после его завершения. Создатели фильма пояснили, что название давали не они, а некие люди с канала - какие-то безвестные творцы заголовков, которым никогда не приходится смотреть в глаза тем, кого они могут ранить хлёстким, ярким, откровенно желтушным слоганом. Не думал, что в нашем холдинге жива традиция давать серьёзным картинам броские, скандальные заголовки - видимо, кто-то устроился на работу с таким вот опытом работы. Но неважно. Думаю, все, кто фильм посмотрели, согласятся, если я скажу авторам искреннее "Спасибо!" Спасибо за то, что на час вернули нам Генку!..

Я не хочу сегодня писать то, что положено писать в такой день. Я не журналист сейчас, не автор блога, не человек, который 11 лет знал Генку - я сегодня тот, части которого не стало год назад. Ведь пятнадцатого января хоронили и меня тоже. Это не сумасшествие и не пафос - это то чувство, которое у меня было, есть и будет. Меня поймёт каждый, кто потерял по-настоящему близкого человека, а другим объяснять что-либо не имеет никакого смысла. Для этих людей всё случивашееся - всего лишь занятное видео в перерывах между рекламой "активаторов мужской силы" и жевательной резинки.

Ушёл человек, без которого мир стал хуже. Мой мир, мир Юли, его дочек, всех друзей. Он был по-настоящему светлым человеком, и я убеждён, что все, кто когда-либо смеялся вместе с нами даже самым жёстким шуткам, сегодня вспоминает то время с теплотой - потому что шутил добрый человек. У всех, кто был лично или заочно с ним знаком, осталось в душе тепло - потому что он делился со всеми своим теплом. По-настоящему. Без показухи. Он искренне верил в лучшее в людях, прощал и всегда надеялся, что даже в самом отъявленном засранце проснётся совесть или какой-то талант. Иногда он хотел, казалось, слишком многого от простых людей, но сейчас мне думается, что у него был дар вдохнуть в человека тягу к свету, и если бы прожил подольше, он многим помог бы стать лучше...

Знаете, ребята... Генка был настолько жизнерадостным человеком, что я до сих пор не могу поверить в то, что он на самом деле лежит на Троекуровском... Он должен был жить - как никто другой, и его невозмоно было представить таким, какого я увидел на похоронах: маленького... При всём его росте, здоровенных ручищах, большущем носе - он лежал такой...  маленький... Потому что ушла из него огромная, светлая жизнь...

Есть вещи, которые мы не можем изменить. И есть вещи, которые ставят нас перед фактом в положение бессильного раба. Но мы должны понимать, чувствовать и верить: те, кто оставляют нас, не хотят, чтобы мы сдавались, чтобы мы были сломлены, чтобы жизнь для нас закончилась. Наша капитуляция - это боль для них. Именно поэтому нужно встать с колен, взяться за руки и продолжать жить - жить так, чтобы им не было за нас стыдно.

Обнимаю всех ваc.