Культурный переворот. Бывший ведущий радио «Культура» Лев Ганкин рассказал о ситуации на радиостанции

В конце сентября на "Эхе Москвы" появились сообщения, что с 3 октября радио "Культура" переводят с частоты 91,6 FM в недоступный для многих приемников диапазон УКВ. Руководство ВГТРК опровергло эти заявления, но отстранило от эфира всех сотрудников, которые пытались рассказать об этом в интернете. "Лента.ру" пообщалась с одним из отстраненных от эфира ведущих, Львом Ганкиным, и узнала, что происходило на радиостанции всю последнюю неделю.

Как развивалась ситуация на радиостанции в последние дни: что вам сообщали и как вообще стало известно про перевод в другой диапазон?

Начать, наверное, стоит с вопроса, что нам сообщали, и сказать, что не сообщали ничего. О том, что нас собирались закрывать, я узнал из сообщения радио "Эхо Москвы", которое каким-то образом об этом прознало. Точнее, я даже не слышал самого сообщения, но видел его многократно в разных блогах. Видимо, "Эхо Москвы" об этом как-то узнало и дало в эфир. А если бы оно этого не сделало, то, по всей видимости, нас бы закрыли тихо и мирно, мы бы пришли на работу в понедельник и выяснили бы, что в FM-диапазоне радио "Культура" больше не вещает. Или не выяснили бы, а узнали бы это от друзей, которые звонили и спрашивали бы, почему вас не слышно.

А что вам говорили в понедельник? Ведь вас должны были перевести в УКВ-диапазон в полдень?

В понедельник не говорили ничего, официальные лица из ВГТРК сказали, что комментариев давать не будут, и честно выполнили свое обещание - комментариев, действительно, не давали и запретили это делать нам. В понедельник меня не было, но, созвонившись вечером с коллегами, я узнал, что нас, оказывается, не переключили все-таки никуда и не перевели в другой диапазон, а оставили на FM. Опять-таки, без комментариев. Комментариями не сопровождалось ни предполагаемое решение об отключении радио, ни фактическое решение о том, что оно пока продолжает жить на этой частоте.

Была ли какая-то информация, кроме "Эха Москвы"? Внутри компании?

Нет, никакой информации не было. Теоретически есть шанс, что я могу не все знать, поскольку я, даже будучи сотрудником радио "Культура", не состоял никогда в штате, и мои обязанности ограничивались производством одной-двух программ. Поэтому не могу сказать, что я на сто процентов в курсе всего происходящего, но, с моей точки зрения, это выглядело именно так: полное отсутствие информации и обилие разных гипотез, одна неприятней другой.

Однако вы уверены, что информация, которая появилась на "Эхе", абсолютно достоверна?

Я не могу сказать, что мы на сто процентов в этом уверены, но я бы сказал, что нас бы это не удивило. По той простой причине, что радио "Культура" уже пытались закрыть, и тогда широкий общественный резонанс тоже не допустил такого развития событий. Скорей всего, поскольку люди в руководстве остались те же самые, я не думаю, что они эту свою идею позабыли. Мы все полагали и полагаем, что, дождавшись удобного момента, они решили вновь попробовать это сделать.

Мы связались ранее с руководителем PR-службы "Радио России" и радио "Культура" Маргаритой Лянге - она заявила, что радиостанция работает в штатном режиме, переводить ее никуда не собирались и про снятие передач с эфира она ничего не знает.

Тем не менее, мне позвонили и сообщили, что мою программу с эфира снимают, точнее, даже две программы, а именно программу "Траектория звука" и программу "Между делом", которую я веду вместе с моей подругой и коллегой Софьей Арендт. Точнее, можно сказать, вел. Может быть, Маргарита Лянге и не в курсе пока, но, тем не менее, это происходит.

Тут надо понимать одну вещь. Это внутренняя установка всей корпорации: никаких комментариев никто никогда не дает. Я писал об этом в почему-то нашумевшем посте в фейсбуке, что любое решение условного руководства озвучивается уже в виде принятой директивы и не сопровождается никакими комментариями или объяснениями, почему решили сделать так, а не иначе. Я уже не говорю о том, что оно никогда не выносится и не выносилось на более широкое обсуждение, хотя бы среди рядовых сотрудников компании, которым это решение претворять в жизнь. Тем более никаких комментариев относительно происходящего внутри не дается журналистам со стороны - это меня не удивляет.

С чем именно ты связываешь свое отстранение от эфира? С постом в фейсбуке?

Естественно. Я всегда был немножко диссидентски настроен. Первым же отстранили от эфира не меня, а Валерия Кичина, кинокритика, который, собственно говоря, по очень распространенному мнению, помог радио "Культура" пока что сохранить свою частоту. Когда "Эхо Москвы" об этом сообщило, именно Кичин поднял большой шум: стал об этом писать в ЖЖ, в "Российской газете", в которой он постоянный колумнист, и так далее. А он человек уважаемый, и шум действительно поднялся. И, соответственно, его отстранили. Ну а я чего? Я написал, что так дела не делаются. Это была простая человеческая реакция.

Вам что-то сказали в ВГТРК про ваше будущее?

Опять-таки, руководство радиостанции не снисходит до разговора с простыми сотрудниками и никогда не снисходило. Мне о том, что меня отстраняют от эфира, сообщила моя непосредственная начальница, программный директор радиостанции, которая этого решения не принимала.

Высокое же руководство холдинга в большинстве своем сидит в другом здании, мы их не видим, с ними не знакомы, и, как я уже говорил, комментариев они никогда не дают. Так вот, если их не брать, то я должен заметить, что внутри самой радиостанции коллектив был всегда необычайно дружелюбный, мы все горой друг за друга. И программный директор, которая до меня донесла решение о моем отстранении от эфира, естественно, сделала это в сочувственных тонах и, понятное дело, не могла никак это прокомментировать, поскольку к ней это решение не имеет никакого отношения. Она оказалась лишь тем человеком, который донес это решение до его адресата. А до этого, как это часто бывает в корпорациях типа ВГТРК, это решение наверняка прошло по десяти инстанциям: написал самый главный человек, потом поставил свою закорючку следующий, потом следующий, следующий... Какие уж тут комментарии?

Планируют ли сотрудники радиостанции что-то делать с тем, что происходит?

Я не был еще там, поскольку я болею, я не совсем знаю. Я не уверен, что коллектив что-то планирует делать, потому что я внештатный сотрудник, никому не принадлежу, как-то самостоятельно устраиваю свою жизнь и могу наслаждаться определенной свободой. Я сейчас, условно говоря, "отстранен от эфира" на "Культуре", но мне есть чем заняться. У меня есть еще другие дела, есть способы как-то иначе заработать себе на жизнь. А у многих сотрудников их нет, поэтому, даже если им не нравится происходящее (а им оно не нравится), они, тем не менее, предпочтут, скорее всего, молчать, и не могу сказать, что я за это брошу в них камень. Не могу их в чем-то обвинить, потому что это тоже нормально, по-своему. Так что не думаю, что будут какие-то еще громкие откровения. Ну, посмотрим.