Светлана Врагова: "Руками Ходорковского действовали непорядочные люди"

Бизнесмен Евгений Чичваркин заявил о том, что задумался о возвращении в Россию. Таким образом экс-глава "Евросети" прокомментировал сообщение об освобождении Михаила Ходорковского. Ведущая Наталья Жданова обсудила выход экс-главы ЮКОСа на свободу с народной артисткой России Светланой Враговой.

— В 2005 году вы подписали знаменитое "Письмо пятидесяти" против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, а также на ваших заявлениях был построен фильм Караулова "Ходорковский. Трупы". Ваше отношение за эти годы к Михаилу Ходорковскому поменялось?

— Во-первых, подпись моя очень странная. Ко мне пришли люди — делегация пенсионеров — и совершенно по-другому объяснили историю, по телефону я все это сделала. Вообще, какая-то подложная была подпись. Потом я писала в "Интерфаксе", что это недоразумение. Просто воспользовались ситуацией и объяснили ее иначе. Это первое. Второе: от своих слов я не отказываюсь, потому что пострадавшая, он извинялся, и так далее. Мой взгляд на ситуацию — трагический взгляд — я не хотела ему ни в коем случае таких бед. Просто надо было вовремя его вызвать и объяснить, что так поступать нехорошо. Но ведь они допустили, все разрешили ему и довели его до крайности.

Думаю, надо удерживать всякие беспределы, о чем мы сегодня говорим. Как раз сегодня мы выступаем против беспределов. Человек он крайне талантливый. Я сказала абсолютную правду, я была на грани жизни и смерти. Не он, конечно, а его окружение, окружали его странные люди, подвели его под монастырь. Наверное, надо ему было быть более разборчивым. Люди ведь не видели и не понимают, что на самом деле было. Но он человек крайне одаренный. Я с ним потом встречалась в Кремле. Если бы в пользу, а не только в приобретение весь его дар пошел, на созидание, то, наверное, страна была бы счастлива.

— Вам не кажется, что десять лет — это слишком суровое наказание для Михаила Ходорковского?

— Мне трудно сказать, но там ведь нашли какие-то убийства. Я не знаю, кто убивал. Я знаю, кто ко мне приходил.

— Официально его не обвиняли в убийстве. Он сидел по экономическим статьям.

— Я видела его окружение — оно был ужасающим. Ко мне приходили люди, я говорила: слушайте, давайте договоримся. Давайте как-то нормально, мирно договоримся по поводу моего выезда из квартиры. Там происходило недоразумение. Я очень мирно была настроена, он практически был отстранен от дел. Он кому-то это поручил. Вокруг него были люди не очень порядочные.

— Вы сказали, что сейчас что-то накопают. Вы предполагаете, что все-таки будет "третье дело ЮКОСа"?

— Я пережила очень большой стресс. И все знают, что это правда. Я ничего не придумала, мне это не нужно было, все заснято на пленку. И меня не пускали автоматчики в собственную квартиру. Понимаете, что это такое? Все разгромлено. Я лишилась всего имущества, по сути дела. Но дело не в этом. Потом он все-таки купил квартиру. У нас с ним мировая была. Мне сказали, что речь пойдет не о "против Ходорковского", а о беспределе, о том, что олигархам все положено. Понимаете, как был поставлен вопрос?

— Новость о том, что Ходорковский вышел на свободу для вас положительна?

— О чем вы говорите? Я и тогда не желала ему никакого зла. Шла борьба. Я могла в этой борьбе пасть неравно. Но не его руками. Его руками действовали непорядочные люди. Ведь этих олигархов облепляло сразу не то, что надо. И я всегда говорила, что я ему очень сочувствую. Потому что я никому бы не пожелала такой участи, тем более человеку крайне молодому, красивому и талантливому, который при встрече в Кремле вызвал у меня глубочайшую симпатию.