Сева Новгородцев: «Меня не трогали. Я делал то, что считал нужным»

Сева Новгородцев – человек-легенда, британский журналист, радиоведущий BBC, ставший культовым персонажем для миллионов поклонников западной рок-музыки в Советском Союзе. 27 февраля он проведет в ДК Газа творческий вечер, расскажет зрителям о жизни «по ту сторону микрофона» и своих встречах с кумирами рока. А НЕВСКИМ НОВОСТЯМ Сева поведал о том, как покидал Советский Союз, с чем столкнулся за границами СССР, зачем окрестился и принял веру, и, конечно, что погубило BBC и почему он покинул эту корпорацию.

- Сева, в своих интервью вы рассказывали, что решение покинуть СССР приняли из-за «всевидящего ока КГБ» и давления системы. В чем именно это давление заключалось?

- Давили не на меня, а на мою супругу. Она работала в аэропорту, продавала билеты иностранцам, которые ездили отдельно от наших граждан. Однажды из ее стола исчезла целая книжка неиспользованных билетов, на очень большую сумму. И сотрудник КГБ, резидент, который следил в аэропорту за благонравием сотрудников и стравливал их друг с другом так, как ему было нужно, сказал, что на нее заведут уголовное дело. Он целую неделю над ней измывался, она, бедная, лицом почернела. Сказала: «Если меня будут сажать – мне легче руки на себя наложить, я в тюрьму не пойду». Через несколько дней кегебешник ее вызвал, сказал ладно, мы с тобой знакомы давно, ты хороший человек, давай пиши заявление об уходе, а я это дело как-нибудь замну. Она написала и уже на следующий день уже сидела дома, но подруги на работе быстро сообразили, что к чему и заподозрили одну сотрудницу, прижали ее, и та созналась, что действительно украла эти билеты по указанию кегебешника. В общем, тогда моя жена сказала, что в этой стране жить нельзя, надо уезжать.

- И вы сразу согласились?

- Нет, я же был культурный патриот, я совершенно не собирался уезжать из страны, потому что к тому времени я побывал за границей: служил моряком и первые полтора года плавал в Европу. Я жене сказал, что ничего хорошего нас там не ждет, и бывшие советские эмигранты – довольно жалкое зрелище, потому что, как правило, языка они не знают и существуют на правах каких-то полурабов. Полгода меня жена агитировала. У меня тоже были небольшие сложности – не по линии КГБ, а просто такой небольшой тупик в карьере. И я подумал – а Бог с ним, поедем все семьей, терять уже нечего.

- И так оказались в Англии.

- Сначала хотели ехать в Израиль. Туда уже вовсю шла эмиграция, мы дали сигнал, и из Израиля нам прислали приглашение. Но, поскольку жена была татарка, а я по матери русский, в Израиль нам было ехать не с руки. В общем, с трудом отказавшись от услуг израильского агентства, мы отправились в Италию. Нас там сразу забрало себе международное агентство. Жили в городе Остии под Римом, на морском курорте. Нас целили в Канаду в город Эдмонтон. С работой все было непонятно, я снова записался моряком, я ведь заканчивал Макаровку.

- Но как-то оказались на английском канале BBC.

- Меня туда привела череда совпадений. С поисками работы все затянулось, и мы собирались совсем уезжать, как вдруг странный случай: к нам в квартиру постучался человек. Он искал свою мать и ошибся дверью. Это был Леонид Фегин, ленинградец, выпускник Лесгафта, спортсмен и любитель джаза. Он меня узнал, поскольку я играл в известном оркестре. Он и позвал меня на BBC. А я к политике всегда относился осторожно: мы, музыканты, считали это делом недостойным. Но мне супруга, практичная женщина, сказала: «давай-давай, поезжай, сдавай экзамен». И я поехал. А у меня к тому времени был английский профессиональный, потому что я успел поработать гидом-переводчиком, оканчивал курсы. Я поехал, что-то перевел, что-то прочитал, в общем – сдал. Потом приехал дядька, один из редакторов русской службы. Он провел собеседование, ему все понравилось. И нам в Италию пришел рабочий контракт с BBC. Ну, спасибо. А как нам ехать на BBC? Ведь тогда по советским законам нас лишали гражданства, уехал за границу – все, предал Советский Союз. Пришлось заплатить очень большие деньги: за отказ от гражданства платили по 500 рублей с носа, при зарплате в 120. Но самое главное, что выехали мы только по выездной визе, как в той песне «One way ticket to the blues». Как говорится, билет в один конец. А действие визы, по которой нас выпустили в Италию, закончилось.

- И как выкрутились из ситуации?

- По международному уложению этот паспорт, временный для путешествия, нам должны были предоставить итальянцы. И я отправился в полицейское управление, в квестуру в Риме. А институт квесторов существует еще со времен Юлия Цезаря, а то и дольше. За тысячелетия итальянская бюрократия окрепла и разрослась. Квестура – это огромное здание, которое занимает целый квартал в центре Рима, и там сотни людей чем-то занимаются. И началось мое хождение по мукам. Эта итальянская непробиваемая бюрократия, где все копится столетиями, и если за этими шестиметровыми стенами что-нибудь потерялось – отыскать концы невозможно. Месяцами я ездил в эту квестуру, слушал раз за разом «Settimana prossima». А чтобы спасаться от тоски, читал книжки карманного размера на английском языке. И однажды со мной на английском языке заговорил сосед. Американец, священник, он работал в кинокомиссии Ватикана. Его звали Джоэль и он сказал, что у него есть несколько научно-популярных фильмов, уже дублированных на русский. Вот такое совпадение. Давай, говорит, покажем их вашим эмигрантам, им все равно делать нечего. Предложил участвовать в этом проекте как переводчику. В общем, он нашел кинопередвижку, помещение, а я пошел на почту агитировать людей на посещение бесплатного кино. Но наши советские евреи сразу поняли, что их могут агитировать за веру, и никто не пошел. Я с трудом уговорил свою жену-полумусульманку, и соседей. На первом показе человек 5 сидело в зале, включая моего 9-летнего сына, которому я пообещал за это купить пистолет.

- А фильмы переводили интересные?

- На первом собрании нам показали фильм о строении красного кровяного тельца, об эритроците. И выяснилось, что эритроцит, его формула отвечает законам математики. И вот этот священник, Джоэль, заявил, что там налицо какой-то дизайн, замысел. И если принять, что был замысел, то надо принять, что был и дизайнер. И свои комментарии Джоэль сопровождал цитатами из библии. После собрания он эти библии бесплатно раздал всем зрителям. В 1976 году на черном рынке в Советском Союзе библия была самой дорогой книгой, она стоила по 150 рублей, больше месячной зарплаты. А у него там этих библий целый склад. Но советские граждане приехали со своим комплексом, они решили – ничего себе, библии бесплатно дают! И наша миссия резко пошла в гору. Народ стал ходить, залы полные, штат мы начали набирать. А в квестуре в это время потерялись мои документы, я продолжал сидеть в очередях. Пастор Джоэль дал мне кучу литературы. Библии во всех варианты, научная литература из серии «разумный замысел», развенчивающая теорию Дарвина… я все это читал, читал, и почувствовал, что головой дошел: дизайнер есть, и надо что-то с этим делать.

- И вы окрестилась?

- Да. Я сказал: Джоэль, ты меня давай крести. И крестили меня по протестанскому чину, это была церковь в центре Рима. Они крестятся только в мраморной купели, с полным погружением. Я был в белом хитоне, специально для меня велась служба. Джоэль залез со мной в купель и меня там окунал, молитвы читал. У меня от всего этого осталось волшебное совершенно ощущение.

- И для вас это значит?

- Для меня это поворотный пункт, одно из главных событий жизни. Я на следующий день пошел в квестуру, и там моя папка нашлась.

- Не скучали по этим итальянским приключениям в Англии?

- Когда приехали в Англию, мы жили очень бедно. Мы купили разваленный дом, я его ремонтировал, ездил по городу на велосипеде, чтобы экономить деньги и заработал здоровье себе… я не парился, слушает меня кто-нибудь, или нет. Но от выступлений на сцене осталась некая внутренняя планка. Надо было выдавать на таком уровне, чтобы потом было не стыдно. Как выяснилось, потом вот это качество привлекло людей. Так сформировалась аудитория и все остальное. На пике меня слушало около 25 млн человек.

- Ваши передачи того периода известны иронией над советскими реалиями. Сохранился ли этот политический оттенок мышления сейчас?

- Я если и подтрунивал, то над той эстетикой, лингвистикой, которую создала советская власть. Но я никогда не был против советской власти. Некоторые считали, что это политизировано, но я просто стоял на стороне своего слушателя, который пересказывал друг другу антисоветские анекдоты. На BBC есть хартия, которую надо выполнять. Когда создавали русскую службу в 1946 году, в этой хартии четко прописали, что можно критиковать деятельность, идеологию, но нельзя переходить на личности. А все, что вокруг – можно. Этой хартией я был связан. В 1980 году у меня были трения с начальством, года 2 я был вынужден давать сценарии на прочитку. А пожилая английская дама из аристократической семьи, которая была у нас главным редактором, если ей что-то не нравилось – просто это вычеркивала.

- Изменилось ли что-то после 1991 года?

- После 1991 года я бросил все свои антисоветские шуточки. Я сделал свою работу и передал невидимую эстафету отечественным журналистам, которые по моим стопам как только не прикалывались над советской властью. Но мне это уже было не нужно. Я приступил к строительству. То, что надо было разрушить – разрушили, и теперь надо было создавать новый морально-духовный скелет. Потому что люди, которые пришли к 1991 году, были совершенно без руля и ветрил. В целом у народа магнитная стрелка вертелась по кругу. И я принялся за духовное строительство. Поскольку я занимался рок-передачей, все надо было делать осторожно, по капле, неназойливо и ненавязчиво. Главный принцип был – никого ни за что не агитировать, а свою аудиторию я рассматривал как своих близких друзей. Было взаимное доверие, культура «хорошо сидим».

- Почему вы покинули BBC именно в 2015 году?

-BBC подкосила техническая революция. Когда мы вещали и было радио, там требовалась эрудиция, человек с хорошим голосом и образованием. Чтобы он интересно писал и правильно говорил. Но когда стали создавать онлайн отдел, потребовались люди, и самых лучших мы туда не отдавали. Условно говоря, туда посылали тех, кто не умеет ни читать, ни писать в радио-смысле. Прошло несколько лет, и онлайн стал основной платформой, и те люди, которых мы считали радиовещателями не первого сорта, стали там редакторами. Главными людьми, стали определять всяческую политику, в том числе редакционную, и тогда все стало резко опускаться. И еще. У BBC записана такая «политика свежей крови»: они предпочитают на всемирную службу набирать журналистов из местных кадров, с хорошим английским языком и профессиональными навыками. Когда был Советский Союз, естественно, советских журналистов на BBC не брали, их просто не было. Но после 1991 года огромное количество людей из бывшего СССР хлынули на рабочий рынок, и в том климате BBC сочло вполне допустимым их на работу брать. Это были профессиональные люди, которые знали английский язык, но они принеси с собой советскую этику. Потому что все эти организации были так или иначе связаны с КГБ. И вот это милицейское мышление незаметно стало просачиваться. И в этом смысле я с ужасом наблюдал, что происходит с моей любимой корпорацией. Последняя моя передача была полуполитическая, называлась БибиСева, новости с человеческим лицом. Меня не трогали. Я делал то, что считал нужным как редактор и как ведущий. Но с ужасом смотрел на падение нравов вокруг (в смысле радио), а радио тем временем стремительно стало сокращаться. Было принято решение переходить в онлайн. В общем, в 2015 году я ушел без сожалений, поскольку корпорация была не той, в которую я когда-то пришел.

- Вот вы ушли без сожалений, отдохнули. Чем занимаетесь теперь?

- Пишу книги. Уже пара штук вышла, веду аккаунт на фейсбуке, тысяч 15 человек меня читают. Я сам озвучиваю свои книги. Есть личный сайт, которому больше 20 лет, там выкладываются книги. Есть интернет-магазин, где народ покупает по принципу «плати, сколько не жалко». В общем, такой литературный огород.