Коллеги и друзья о Сергее Доренко: «Он создал новый тип журналистики»

Журналист Сергей Доренко умер 9 мая после ДТП в Москве. Ему было 59 лет. По предварительным данным, он почувствовал себя плохо, когда ехал на мотоцикле. Причиной аварии могла стать сердечная недостаточность, передает «Интерфакс». Приехавшие на место врачи не смогли спасти журналиста.

Сергей Доренко был главным редактором радиостанции «Говорит Москва», основанной в 2014 г. Также он вел Telegram-канал под названием «Расстрига», у которого более 137 000 подписчиков. Воспоминания коллег и друзей о Доренко – в материале «Ведомостей».

Алексей Венедиктов, главный редактор «Эха Москвы»:

Сергей в 1990-е годы создал новый тип журналистики – телекиллерство. Он был родоначальником этого направления. Его первым и назвали телекиллером. Он становился сторонником кого-то или чего-то и яростно от своего имени на федеральном канале свои позиции защищал. Он предвосхитил, можно сказать, даже мировое явление в журналистике, потому что до этого журналисты пытались сохранять какую-то отстраненность, объективность. Со всеми плюсами и минусами Сергей, безусловно, родоначальник этого направления в журналистике.

Отмечу одно важное составляющее – он всегда, насколько я знаю, был искренен в своей ярости. Это очень важно. Он верил в то, что делал. И не верьте тому, что говорили, что он делал это только за деньги. Это не так. Это совсем не так. Его можно было соблазнить, но нельзя было перекупить. Я имею в виду его идеи. И он оставался до последнего дня: во-первых, одним из самых ярких журналистов, во-вторых, он остро чувствовал свою невостребованность, потому что он был идейный телекиллер, а на его смену приходят телекиллеры-наемники.

Андрей Васильев, директор дирекции информационных программ ОРТ (ныне — Первый канал) в 1997-1998 гг.:

Информационный повод сложноват. При жизни Сережа от меня бы ни одного доброго слова не услышал. Поэтому — несколько спонтанных воспоминаний.

1. Когда я оказался его формальным начальником (в 1997-1998 гг.), ознакомившись с его подходом к информации, позвонил Борису Березовскому (владелец ОРТ в то время) и сказал: «Сам Доренко и руководи. Я устроняюсь. А его финансовые документы буду подписывать не глядя. Он чуждый для меня журналист!».

2. Когда на него наезжали коллеги с претензией: «Почему вы мочите всех, кроме Березовского?» — он парировал: «Я стреляю по целям в сегменте 300 градусов — возьмите вы все на себя остальные 60 градусов».

3. Когда ОРТ отжали у Березовского, Сергея позвал Путин на «закадровую» встречу и предложил сыграть в его (Путина) команде. Доренко ответил: «Я, Владимир Владимирович, лучше сыграю в команде телезрителей».

И его не стало — в числе телеперсон.

Резюме: конечно, он был знаковой персоной в те забытые уже времена, когда журналистика была четвертой властью.

Сергей Собянин, мэр Москвы:

Погиб Сергей Доренко. Талантливый журналист, беспокойный, неравнодушный человек. Сергей любил наш город. Погиб как жил – на крутом вираже. Честно – страшно жалко. Как будто что-то потеряно. Безвозвратно (цитата из Twitter).

Тина Канделаки, телеведущая:

Серега был моим другом. Мы работали вместе на RTVi, там и сдружились. С ним легко было дружить, как и легко было воевать. Мне повезло, что у нас сложились отношения мгновенно, потому что не влюбиться в его язык, реакцию, формулировки и обороты речи мне было невозможно. Широкий парень, объятия которого многим были не по силам.

Сережа перерос оба века. Первым из нас. Он был лучшим ведущим программы «Время» в XX веке, он стал лучшим в Telegram XXI века. Он – последний из профессии по-настоящему одержимый пропагандист, который верил и заставлял верить других в свое слово.

Ушел 9 мая. В День Победы, успев взглянуть на мирное небо и еще раз предупредив о хрупкости мира. Не верю я, Серега, что ты сейчас над нами не смеешься. А город-то осиротел без тебя мгновенно. Пусть земля тебе будет пухом (цитата из Telegram-канала).

Роман Саркисов, генеральный директор «Русской медиагруппы»:

Это ужасная потеря и для города, и для страны. Он был человеком с большой буквы, личностью. Он много сказал и сделал для страны. У него была всегда своя точка зрения на происходящее в мире. Страшная трагедия. Скорбим.

Екатерина Винокурова, журналистка:

Доренко мне сказал когда-то важную фразу: цензура начинается в твоей голове, самое страшное – это самоцензура. Еще было смешно: он иногда звонил мне из утреннего эфира, я, как правило, спала, и он ехидно комментировал, что либералы все всегда проспят.

Ехидный, злобный, ироничный, талантливый до мурашек. Его ненавидели, но никто не оспаривал его талант. Как же Вы так с нами, Сергей Леонидович (цитата из Telegram-канала).

Роман Емельянов, генеральный директор «Европейской медиа группы»:

Он был разносторонним человеком, рок-н-рольщиком, ездил на мотоцикле, но самое главное – он был фанатом своего дела и умел объединять вокруг себя людей. Он всегда был отцом для своей команды: те радиостанции, на которых он работал в последнее время, не могли бы быть такими востребованными и рейтинговыми, если бы не он. Он всегда был безотказным, приходил в эфир, в гости. Как-то раз я ему предложил спеть песню, он тут же согласился. И мы (я, Доренко и Гарик Харламов) исполнили песню и назвали проект «Группа в ухо».

Когда он начинал на какую-то острую политическую тему разговаривать и заводиться, его остановить было фактически невозможно.

Он был и приятный в общении, но, конечно же, непростой. Очень яркий и профессиональный человек. Я его знаю таким.

Михаил Виноградов, политолог:

Сергей Доренко любил себя и свое дело и старался делать свое дело – сам принимать звонки, сам звонить, сам писать. Было видно, что ему это в радость и приносит ему эйфорию, а читателям и слушателям – моменты счастья и ощущение неповторимости. Часто было невозможно понять, серьезен Доренко или нет.

Лет десять назад, когда Доренко внезапно перешел из условно оппозиционного в условно провластный лагерь, он объяснял мне это так: «Я все же считаю, что деградация – лучше, чем деструкция». И невозможно было понять: это слова полные боли и отчаяния или элегантный троллинг и отмазка за решение, принятое по другим причинам. Но то мастерство троллинга, которое было у Доренко, это было не криком души, а качественной технологией. Это был незлой троллинг. Он мне как-то говорил, что если в эфир никто не звонит, то достаточно произнести три фамилии – Сталин, Гайдар и Лукашенко, и дальше можно не работать, звонки пойдут одни за другим.

На стыке этого придумывал новые форматы, лучшее в России утреннее радиошоу, Telegram-канал, который привел совершенно новых людей. Он был одним из пропагандистов Telegram в России, сам проникаясь все большей страстью к нему. Возможно, я ошибаюсь, я общался с Доренко вживую раз пять или десять, больше мы переписывались.

Я завидовал тому, что он умеет делать, он как-то комплиментарно всегда отзывался обо мне. Но было ощущение, что с годами он становился мудрее, человечнее, добрее и больше любил жизнь, искал в ней счастье и реализацию, а не ощущение тупика – и это очень ценно. Не сказать, что таких как Доренко больше не делают. Он был один такой.

фото: instagram.com/rasstriga.pastushok