Д.Донцова "Фокус-покус от Василисы Ужасной". 13 и 14 главы книги.

Новая книга Д.Донцовой "Фокус-покус от Василисы Ужасной" вызвала противоречивые чувства среди членов радиосообщества. Для того, чтобы разобраться что к чему, мы начинаем публикацию глав этой книги.

Данная версия книги была взята из открытых интернет-источников.
Данная версия книги не предназначена для коммерческого использования.
Данная версия книги предназначена исключительно для ознакомления.

Дарья ДОНЦОВА
ФОКУС-ПОКУС ОТ ВАСИЛИСЫ УЖАСНОЙ

Первые главы этой книги опубликованы в предидущие дни.

Глава 13

У входа в клуб я принялась названивать Элен, но та не снимала трубку. Впрочем, из открытых окон здания доносилась такая какофония, что, скорей всего, модельер просто не слышит слабого звукового сигнала. Нужно проникнуть в клуб самой.
Смело улыбаясь, я надвинулась на секьюрити.
Юноша быстро окинул меня взглядом и посторонился. Я вошла внутрь, наткнулась сразу на зеркало и вздрогнула. О господи! Я окончательно потеряла голову, явилась на тусовку в образе Антона Локова! Ясно теперь, отчего охрана попятилась, они просто испугались! Надо срочно бежать в туалет, снимать парик, вытаскивать цепочку из носа, а то устроители вызовут перевозку для психиатрических больных!
Пока я приходила в себя, в клуб впорхнули два гостя. Толстая, похожая на мешок с арбузами, коротко стриженная, ярко раскрашенная баба. В ее ушах покачивались длинные подвески, а на плечи было накинуто нечто, очень похожее на мой халат, только не из атласа, а из желтой парчи. Ноги прелестницы были вбиты в босоножки, сделанные, похоже, из глицеринового прозрачного мыла. На боку у нее болталась хозяйственная торба, мы с Томочкой в такой носим картошку.
Спутник бабы выглядел намного проще. Высокий, худой, коротко стриженный парень в обычных джинсах и не бросающейся в глаза майке. Никаких драгоценностей на юноше не наблюдалось.
Парочка застыла у зеркала. Баба стала суетливо одергивать "кафтан".
- Ну как, Оля? - спросила она басом.
- Ничего, - ответил парень нежным сопрано, - но, на мой взгляд, ты зря. Костя, за него столько бабок отвалил!
У меня отвисла челюсть. Юноша - Оля, баба - Костя. Ну и ну! Наверное, мне не надо избавляться от детали сантехнического оборудования в носу, сойду на тусовке шоу-бизнеса за свою.
Зал пестрел нарядами. Еды на столиках оказалось мало, зато выпивка лилась рекой, поэтому тут и там сверкали пьяные улыбки. Я стала разглядывать народ, пытаясь отыскать Сю. Но взгляд постоянно вырывал из толпы весьма странные личности. Вот дама со вздыбленными, коротко стриженными, ярко-белыми волосами спустила с рук маленькую собачку. Йоркширский терьер не растерялся и мигом написал на ботинок парня, одетого в розово-зеленые брюки. Юноша, похоже, не заметил произошедшего с ним конфуза, потому что по-прежнему продолжал болтать с существом, одетым в джинсовый комбинезон и шляпу из фольги. В разноцветной толпе мелькнула стройная фигурка Юли, я хотела было подойти к девушке и услышала тихий голосок:
- Желаете шампанское?
Я обернулась. Около меня стояла миленькая девочка, одетая в коротенькую черную юбочку и простую белую кофточку. В руках она держала поднос, на котором теснились бокалы.
- Шампанское, - повторила официантка.
Ее лицо неожиданно показалось мне знакомым, я уставилась на девушку, та заученно улыбалась. На какую-то секунду в голове мелькнуло невероятное предположение - это Сю. Те же глаза, нос, форма подбородка. Но потом я с негодованием прогнала дурацкую мысль из головы. Сю не придет в голову бегать по клубу, угощая гостей выпивкой, эта работа не для нее, она вообще не намерена трудиться, а уж прислуживать другим людям не станет никогда, Сю нет необходимости прогибаться. Ей золотые слитки валятся с неба!
- Шампанское, - тупо твердила подавальщица.
- Спасибо, я его не люблю, - улыбнулась я.
Девушка шмыгнула в толпу, я побрела по залу, рассматривая присутствующих. Два знакомых лица, часто мелькающих на телеэкране, один мужик с депутатским значком, группа парней со скучающими лицами. Ой, это же ребята из ансамбля "Премьер-министр". В углу, спрятавшись от всех, быстро ест с картонной тарелочки салат Борис Моисеев, небось приехал прямо с концерта, вот и проголодался. А еще здесь полным-полно девушек с модельной внешностью и дам постклимактерического возраста, старательно изображающих из себя нимфеток. Вон хотя бы та, очень худая, в сиреневом бархате, ну кто внушил бабусе, что, поддерживая вес в сорок пять килограммов, она будет выглядеть юной и прекрасной? Вовсе нет, в определенном возрасте, сидя на диете, вы превратитесь в сушеную воблу. И никакая круговая подтяжка не сделает из вас Лолиту. Уж не знаю, в чем тут секрет! Морщин нет, мордочка гладкая, но ее хозяйка смахивает на раскрашенный труп, лишенный возможности работать мышцами лица. Может, вся проблема не в коже, а в душе? Выражение глаз хорошо пожившей дамы нельзя "перетянуть".
В полном унынии я пошлялась по залу, заглянула во все углы, однако ни Сю, ни Элен так и не нашла. В конце концов рот стала раздирать зевота, глаза слипались, ноги подкашивались. Но, похоже, зверски спать хотелось лишь мне одной, остальные, несмотря на поздний час, выглядели бодро и весело. Все новые и новые гости вливались в клуб. В воздухе витал характерный, сладковатый дымок, кто-то из присутствующих не отказал себе в удовольствии и вытащил косячок с марихуаной.
Официантки, разносившие спиртное, просто сбились с ног, бокалы, фужеры и рюмки с подносов расхватывались мгновенно, кое-кто прикладывался к фляжкам, доставаемым из сумок и пиджаков.
Потом я увидела, что часть гостей шмыгает в коридор, прошлась по нему и обнаружила в самом конце несколько полутемных комнат, заставленных мягкими диванами. Очевидно, здесь следовало курить, потому что пепельниц в помещениях теснилась армия.
Я ввалилась в один салон и плюхнулась на мягкую подушку. Тело само собой вытянулось на диване, последние силы оставили меня. "Полежу пару минут, - мелькнуло в голове, - а потом пойду искать Сю. Небось девица заявится сюда позже всех".

* * *

- Ты должна помочь мне, - ввинтился в мою голову чей-то сердитый говорок.
- С какой дури? - отозвался другой голос, отчего-то знакомый.
Я раскрыла глаза и испугалась. Вокруг было темно. Где я? Лежу на кровати, слишком мягкой, похоже, на ней нет ни простыни, ни одеяла, впрочем, подушки тоже, голова покоится на валике…
И тут я моментально все вспомнила. Я в клубе, на дне рождения. Мне требуется поболтать с пакостницей по имени Сю. Но, будучи человеком, не приученным к ночным бдениям, я не сумела справиться с приступом сонливости и прилегла на секундочку на один из диванов, стоящих в курительной.
Мгновение превратилось, очевидно, в час, я попросту заснула, и разбудили меня две болтающие, вернее, ссорящиеся девицы. Они сидят на козетке, та высокой тыльной стороной обращена к спинке дивана, на чересчур мягких подушках которого лежу я. Очень неприятная ситуация.
Девчонки определенно считают, что находятся в комнате вдвоем, и мне надо закашлять или громко чихнуть, чтобы они поняли: их беседу слушает ненужный свидетель.
- Мы сестры, - настаивал тоненький голос.
- Во, блин, радость!
- У тебя есть деньги!
- Правильно.
Я совсем уже было приготовилась изобразить приступ коклюша, но тут вдруг нервно прозвенел дискант:
- Думаешь, если из Светки Опупенко ты стала Сю, так тебе все можно?
Я моментально зажала рот. Так вот почему другой голос показался мне знакомым! Он принадлежит Сю!
- Тебе повезло! - верещал голосок. - Неужели не поможешь мне? Ведь вместе сюда мечтали приехать: ты, я и Райка. Вы-то с ней прекрасно устроились, а я? По клубам с подносом бегаю!
- Сама виновата, - прошипела Сю, - я пыталась пристроить тебя! Поняла, что Миша не прочь, и свела вас. И как все получилось! Ты его по морде отходила! Да он потом про меня столько гадостей наговорил, до сих пор заткнуться не может! Нет уж, у тебя был шанс, ты его не использовала! Теперь сама выплывай, и вообще, ты мне никто! Девушка по имени Светлана Опупенко в Москве не живет, усекла, Верка?
- Я не могу с мужиком за бабки трахаться, - со слезами воскликнула та, - а Мишка категорично дал понять: сначала диван, потом экран.
- Путь на экран лежит через диван.
- Только не для меня. Я сохранила понятие о достоинстве!
- Вот и живи с ним, - спокойно ответила Сю, - и вообще, ступай в зал, народ пить хочет, работай честно, бегай с подносом, получишь свои десять баксов утром.
- Да, - уныло протянула Вера, - именно десять долларов, ты столько нищим подаешь.
- Вовсе нет, - засмеялась Сю, - я никогда не расшвыривалась деньгами и попрошайкам не подаю, пусть работают.
- Сама-то ни хрена не делаешь!
- Имею право. И деньги, кстати.
- А другим велишь трудиться!
- Каждому свое, я создана для радости. Прочие родились ломовыми лошадьми.
- Хоть мне помоги! Твой Макс очень богатый, для него тридцать тысяч плевок.
- Офигела, да?
- Светик, милый…
- Не смей меня так называть!!!
- Хорошо, хорошо, Сю, пожалуйста, тебе это ничего не будет стоить, ну трахнешься с ним лишний раз, а передо мной большая дорога откроется.
Я не такая, как Минна, поверь.
Сю тихо рассмеялась:
- Значит, сама не можешь ни с кем за деньги?
Принципиальная, да?
Вера вздохнула:
- Проституткой надо родиться, не у всех это получается.
- А меня отправляешь лишний раз потрахаться, чтобы деньги получить! Ну ты даешь! С какой стати я должна тебе баксы отстегивать? Кто их заработал, тот и тратит.
- Тебе деньги девать некуда!
- И что?
- Дай мне лишние.
- Пошла на..!
- Вот ты как со мной! - всхлипнула Вера. - Минне-то помогала.
- Нет.
- Общалась с ней, я видела, - заныла Вера, - разговаривала, а на меня ноль внимания.
Сю фыркнула:
- Минна певица, с ней прилично дружить.
Если хочешь знать, я у нее дома бывала. Только ей незачем было про наше родство на каждом углу орать. Ни я, ни она больше не Опупенко, похоронили мы ту часть биографии. А ты поломойка убогая. С какой стати мне с тобой якшаться? Это странно выглядеть будет. Добивайся успеха, а там поглядим.
Повисла тишина. Я лежала тихо-тихо, стараясь не шевелиться. Вот, значит, почему записная книжка Сю оказалась дома у Минны. Девица просто ее там забыла!
Послышался шорох, потом звук шагов.
- Сю! - выкрикнула Вера.
- Чего?
- Если мне не поможешь, всем расскажу про тебя правду!
- Да? Какую же?
- Ту, что ты скрываешь! Про маму!
Сю хрипло рассмеялась.
- Флаг тебе в руки, начинай!
- Завтра же в "Желтуху" пойду.
- Класс!
- Они все напечатают!
- Супер, мне лишний пиар, еще больше мужиков будет.
Вера всхлипнула:
- Ты злая!
- Давно известно, - отбрила Сю, - вы с Минной замечательные, а я дрянь. Только где Минна, а? Где ты? И где я? Делай выводы! Бери поднос и дуй отсюда. Кстати, мне охота шампанского, изволь принести.
- Ты сволочь!
- Поосторожней. Я здесь желанная гостья, украшение вечера, а ты подавалка. Пожалуюсь мэтру, тебя вон отсюда пинками выставят. Кстати, как называется фирма, в которую тебя из жалости к убогим приняли? "Бегаем с подносом" или "Все по десять баксов"? Давай, шевелись! Шампанского, девушка!
Вера заплакала, Сю хохотнула, послышался скрип, очевидно, тусовщица стала открывать дверь.
- Я знаю все! - выкрикнула Вера.
- Молодец! - похвалила Сю. - Пиши диссертацию.
- Про.., про…
- Придумай сначала, а потом шантажировать меня пытайся, - издевательски перебила ее Сю и ушла.
Неожиданно Вера забила ногами по полу.
- Сука, дрянь, падла… - повторяла она, - чтоб тебе сдохнуть, под трамвай попасть! Пусть тебе ноги отрежет, будешь в инвалидке кататься, а я навстречу иду, красивая, богатая, знаменитая…
Сволочь, гадина, жаба! Ну ничего, ну ладно, погоди! Я знаю все, про Минну, про нож., а.., а.., а!
Мало тебе не покажется, нет…
Я села.
- Вера, что вы знаете?
- Мама! - взвизгнула официантка. - Кто тут?
- Человек, который может вам помочь, - ответила я.
Вера быстро обошла диван, наткнулась на меня и подпрыгнула.
- Bay! Вы…
- Вовсе нет, - быстро перебила я ее и стащила с головы жаркий парик, - просто я одета так.
Давай познакомимся. Виола Тараканова. Ты меня, может быть, знаешь как писательницу Арину Виолову.
Глаза Веры слегка расширились.
- "Гнездо бегемота" ваша книжка?
- Да.
Девушка плюхнулась около меня на диван.
- Вот ведь, - воскликнула она, - думала, как Светку урыть, а тут вы! Читаю ваши детективы, очень они мне нравятся, на правду похожи.
- Я пишу лишь о тех событиях, участницей которых была сама.
Вера схватила меня за руки.
- Героиня Аня Виноградова списана с вас?
- Ну…
- Скажите правду!
Я испытала замешательство. Иногда читатели задают мне этот вопрос. И как на него отвечать?
Мои романы написаны от первого лица, поэтому большинство из тех, кто брал их в руки, считают автора и Аню Виноградову одной личностью.
Некое сходство и впрямь есть. Я наделила Аньку своей внешностью, сделала это лишь по одной причине: я совершенно не знаю ощущений, которая испытывает полная женщина. Ну каково ей бегать, прыгать, просто сидеть на стуле? Трудно мне описывать и внутренний мир пожилой дамы, поэтому Анька одного со мной возраста. Но она глупа, вздорна, слегка истерична. Я же обладаю спокойным, ровным характером, никогда не устраиваю скандалов из спортивного интереса. Впрочем, Аня имеет и массу достоинств, которые начисто отсутствуют у меня.
Она лихо стреляет, всегда попадая в цель, ловко скачет на лошади, замечательно водит автомобиль, легко подтягивается на руках, может сесть на шпагат и сделать кульбит. Вываливаясь из окна, Аня остается живой, еще ей ничего не стоит бодро бежать пятьдесят километров за скорым поездом, Виноградова даже не запыхается. Анька мгновенно кидается в драку, если понимает, что кого-то унизили, и, как правило, побеждает. Лишь один раз ее в честном бою положил на лопатки красивый мужчина. И то ему удался сей финт лишь по одной причине: дуре Аньке невесть по какой причине захотелось замуж. Любые дела, за которые берется Виноградова заканчиваются полной ее победой. Справедливость торжествует, порок наказан.
А еще Анька всегда ухитряется найти выход из тяжелой, казалось бы, неразрешимой ситуации. Она такая, в воде не тонет, в огне не горит, в воздухе не рассыпается.
Олеся Константиновна иногда, качая головой, говорит:
- Виола Ленинидовна, вам не кажется, что кое-какие композиции в ваших книгах выглядят… э.., не слишком правдоподобно?
Но я лишь развожу руками. Кто же виноват, что Аня такая оторва?
- Вы на нее похожи, - лепетала Вера, судорожно стискивая мои пальцы. - Вы умная, ловкая, сильная, богатая, всем помогаете. Вот послушайте, что расскажу!

Глава 14

Ничего нового я поначалу в довольно бессвязном рассказе Веры не услышала. Тысячи девочек, живущих в разных уголках земли, мечтают о карьере эстрадной певицы. Со стороны мир шоу-бизнеса кажется ярким, праздничным. Настоящая правда о закулисье скрыта от обывателей, хотя газеты постоянно смакуют интимные подробности жизни кумиров. Одна певица, выгнав четвертого по счету супруга-банкира, с горя украсила часть стены в своем трехэтажном особняке драгоценными камнями.
- Брюлики и изумруды просто кирпичи, - кокетничает теперь дива перед камерами, - там им и место, в качестве детали интерьера, и вообще, это подарки бывшего, мне новый другие купит.
Ну и как должна отнестись к подобной информации школьница из провинции, мама которой получает сто рублей в сутки, стоя, несмотря на град и дождь, на местном рынке с пирогами собственного производства?
В детской голове мигом появляется простая. мысль: нужно ехать в Москву, вот там у всех огромные возможности! В столице по улицам тучами ходят неженатые акулы бизнеса, по мостовой текут сливки, и тротуары сделаны из сладких булочек. В столице всегда тепло, светит яркое солнышко, а в звукозаписывающих студиях сидят милые продюсеры, готовые состязаться за право выпуска на сцену талантливой девочки. Все будет прекрасно, надо только уехать из родного сонного городка.
Дальше события разворачиваются, как в песне "Девочка с Севера", которую поет группа "Премьер-министр".
"В сумке у нее билет в один конец.., пара кассет и пачка сигарет…" Впрочем, не ручаюсь за точность цитаты.
Сколько таких наивных и по-щенячьи восторженных, неспособных реально оценить свои более чем скромные вокальные данные мечтателей прибывает в Москву ежедневно. Какое количество потом, помотавшись по съемным сараям, побившись лбом о каменные стены и переспав с людьми, которые твердо пообещали сделать из них звезд, ломаются и превращаются в проституток, бомжих или просто погибают? Мало у кого хватает ума и смелости вернуться на родину, выйти замуж, нарожать детей и жить дальше, понимая: на вершину Олимпа взбираются лишь единицы, основная масса падает, даже не добравшись до середины горы.
Сестры Опупенко Раиса, Светлана и Вера жили в крохотном городке за Уралом. Отца у девочек не было, вернее, где-то по просторам России бродил господин Опупенко, давший им жизнь, но сестрички папеньку забыли. Он исчез из провинциального местечка давно. Мама Зина на вопросы школьниц отвечала:
- Ой, горе горькое! Уехал папка на море отдыхать да сгинул! Утоп! Теперича вот одна вас на горбу несу.
Вера первое время верила маме и искренне считала себя сиротой. Иногда, лежа в кровати, малышка мечтала: вот распахивается дверь и появляется папа. Он на самом деле не умер, его похитили пираты. Долгие годы он пытался бежать из плена и наконец удрал, прихватив с собой казну разбойников. "Давай, доченька, - говорит он, - поедем, купим тебе всего".
На этом мечты обрывались и подкатывали слезы. Вере доставалось меньше вещей, чем остальным сестрам. Старшей, Рае, мама покупала ботинки, потом они переходили к Свете, а уж затем, окончательно разбитые, попадали в руки, вернее, на ноги Веры.
Впрочем, Светлана, бойкая, крикливая, уже в пятом классе стала закатывать маме такие истерики, что Зине пришлось взять себе еще одну работу, чтобы одевать строптивицу Свету во все новое.
Вере же, не умевшей скандалить, по-прежнему доставались одни обноски.
Когда Рая закончила десятилетку, Зина обрадовалась.
- Вот хорошо, нам легче станет, - сказала она, - ну, выбирай, куда работать пойдешь? В магазин?
Или поучишься, к примеру, на парикмахера?
Раиса покивала и стала ездить в соседний городок овладевать мастерством цирюльницы. Ничто не предвещало беды, но один раз девушка не вернулась домой.
Испуганная Зина понеслась по подружкам старшенькой, одна из них отдала встревоженной матери письмо. Прочитав его, Зинаида рухнула на диван. Ну, Райка, вот это удар!
Старшая дочь, которой следовало в благодарность за еду, одежду и заботу помогать матери ставить на ноги младших сестер, наплевала на семью и уехала в Москву, где собралась стать эстрадной певицей.
Три дня Зинаида рыдала, потом утешилась. Что ж, значит, судьба девке сгинуть. Было у Опупенко три дочери, осталось две.
Через некоторое время ситуация повторилась один в один. Светлана, окончив школу, поступила в парикмахерское училище и удрапала в столицу с тем же желанием: влезть на сцену с микрофоном.
Весь материнский гнев пал на голову Веры. Вот уж кому опять пришлось хуже всех. Зинаида стала поколачивать младшенькую, просто так, чтобы та боялась и не держала в голове всяких глупостей.
Рука у матери была тяжелая, характер с годами делался гадким, еще Зина принялась искать утешения в бутылке, и Вера не вытерпела. Хоть она и любила маму, но однажды, дождавшись, пока та, хлебнув самогонки, заснет, убежала на станцию и села на проходящий поезд.
Москву Вера приехала покорять с пустым карманом, не имея каких-либо связей и друзей. Вся надежда была лишь на сестер. Правда, в детстве они не дружили. Вера завидовала Раисе и Светлане, считая, что те, откусив себе по большому сладкому куску, оставили ей черствые крошки, но ведь не бросят же старшие младшую на произвол судьбы?
Как Вера устраивалась в Москве, сколько усилий приложила, чтобы найти Раю, - это отдельная история. В конце концов она узнала, что сестра пытается сделать карьеру певицы. Звать ее теперь Минна, и она поет на сцене. Пока, правда, особенных успехов не имеет, но ведь слава и деньги не сразу к людям приходят.
Радостная Вера приехала к Минне и была встречена более чем холодно. Сестра спокойно заявила:
- Помочь тебе не могу, денег у меня нет, а те, что есть, вкладываю в себя.
- Пусти хоть пожить, - взмолилась Вера, - я на вокзале ночую.
- Квартира не моя, - пояснила Минна, - хозяйка, если узнает, что жиличек двое стало, плату поднимет.
- Может, познакомишь с нужными людьми, - цеплялась за паутинку надежды Вера, - у меня кассета есть, вдруг кому-то понравится!
Минна скривилась, потом милостиво кивнула:
- Брось на галошницу! Но имей в виду, ты мне не сестра! У меня другой имидж.
- Что? - не поняла наивная Вера.
Минна закатила умело подкрашенные глаза.
- Офигеть! Наивняк! Я будущая стар! Мне западло иметь мамашку - торговку пирожками. Имей в виду, Минна - вдова, ее муж умер, оставил большой капитал, теперь на эти деньги я раскручиваюсь!
- Ты была замужем?! - изумилась Вера.
- Дура! Это так.., для понту, - пояснила Минна, - не вздумай где-нибудь ляпнуть, что мы сестры! Ваще урою! Да тебя Роман так разделает!
Вали отсюда! Ишь, заявилась денег просить и помощи! Мне кто помогал? То-то и оно! Сама из дерьма вылезла. Вот и ты старайся!
Глотая слезы. Вера пошла к двери. И тут Минна неожиданно крикнула:
- Стой!
Вера замерла.
- Добрая я слишком, - вздохнула Минна, - следовало напомнить тебе, как Верочка когда-то Зинке обо всех моих делишках докладывала. Кто матери настучал, что я с Гришкой на подоконнике в подъезде целовалась? Во, гляди, шрам! Это она меня разделочной доской после твоей ябеды поколотила.
- Извини, - прошептала Вера, - все маленькие вредные, я больше маме не жалуюсь.
- Теперь сколько угодно можешь ей петь, - усмехнулась Минна, - меня в Зажопинске нет, я восходящая звезда, а ты, говнюшка, пришла ко мне помощи просить. Так-то! Не плюй в колодец, пригодится воды напиться, жизнь все на места расставит. Но, что поделаешь, добрая я слишком.
Пиши адрес, там тебе работу дадут.
- Это продюсер, который из меня Пугачеву сделает? - наивно осведомилась Вера.
Минна согнулась от смеха.
- Нет, - ответила она, вытирая слезы, - фирма, занимающаяся организацией всяких вечеринок, презентаций и праздников. Им нужны официантки, только честные, сопрешь что-либо - выгонят да еще поколотят.
- Но я хочу петь, - пробормотала Вера, - мечтаю стать звездой.
- Мечтать не вредно, - отбрила Минна, - ступай себе. И запомни, столкнемся где-нибудь - отворачивайся. Мне не к лицу с такими родственниками, как ты, якшаться. Кстати, чем тебе работа официантки не понравилась? Станешь баксов триста зарабатывать плюс чаевые. Шмоток накупишь и вернешься в Зажопинск богатой невестой.
Больше ко мне не шляйся, я тебе помогла, чем могла.
Пришлось Вере уходить несолоно хлебавши.
Кассета с записями ее песен осталась валяться на галошнице. Вера, ощутив после разговора с сестрой полнейшую безнадежность, просто забыла про музыку.
Дальше события разворачивались стремительно, Веру взяли официанткой. После недельного обучения девушку одели в форму, дали в руки поднос и отправили на тусовку.
Первая, кого увидела Вера, входя в зал, была…
Светлана. Сначала Верочка подумала, что обозналась: встречаются на свете безумно похожие друг на друга люди, двойники. Та, которую официантка приняла за сестру, смотрелась потрясающе. Модная одежда, роскошная прическа, драгоценности.
И потом, почти все присутствующие знали ее, подходили к ней, обнимали, целовали.
Заинтригованная Верочка схватила за рукав одну из пробегавших мимо своих коллег:
- Не знаешь, кто это?
Девушка поставила тяжеленный, заставленный бокалами поднос на столик и завертела головой:
- Где?
- Да вон, рядом с Андреем Малаховым, телезвездой, стоит!
- А, - усмехнулась товарка, - это Сю!
- Кто?
- Имечко у нее такое - Сю, - охотно стала сплетничать официантка, - ходит по всем тусовкам, весело живет. Эх, мне бы повезло иметь таких родителей. Папашка вроде депутатом был, но он умер. Мать ее какая-то шишка, денег полно. Веселится целыми вечерами, живет только с очень богатыми бизнесменами. Знаешь, чего про нее говорят?
- Нет, - ответила Вера, во все глаза разглядывая Сю.
Значит, это не Света, но как похожа!
Официантка понизила голос:
- Уж не знаю, так или нет, но болтают, что она очень влиятельная! Денег заработала тьму. Не родись красивой, а родись счастливой, так-то! Сю страшненькая, на шее шрам, а вон какой успех.
Я точно не знаю, но наши к ней на квартиру ездили, когда Сю день варенья праздновала. Говорят, там так роскошно!
- Шрам на шее? - встрепенулась Вера. - Где?
Официантка потрогала себя чуть пониже подбородка.
- Тут. Только дефект не помешал ей с Муниром Тогоевым трахаться. Он ей потом крутую тачку подарил.
- Она проститутка, - протянула Вера.
Коллега хмыкнула:
- Не, это мы с тобой б.., и станем, если сейчас за сто баксов с Тогоевым ляжем, а Сю светская львица, она не плату берет, а подарки. Если сережки дешевыми покажутся, может и в морду швырнуть. С нами, хоть мы и посимпатичнее, чем эта крыса, трахаться стыдно, ни тебя, ни меня на тусовку с собой не повезут, рылом не вышли, воспитание не то, одежонка дешевая, на пальчиках пластмасса! А Сю в койку уложить почетно, повесить ей на шею колье - значит прослыть богатым и щедрым. Соображаешь, отчего такое получается?
Вера покачала головой.
- Надо у правильных людей родиться, - тяжело вздохнула коллега, - вот у меня папаша алкоголик, мама почтальон, у тебя, похоже, тоже не академики с артистами в роду. А у Сю отец - вор. Но в нашей стране, если спер сто рублей - то ты уголовник, а если стырил сто миллиардов - уважаемая личность.
Выслушав море информации. Вера подошла к Сю и вежливо предложила:
- Шампанское?
Тусовщица повернулась, и официантка постаралась удержать вскрик. Перед ней стояла сестра: хорошо одетая, модно причесанная, усыпанная каменьями. Но это была Света, со своей маленькой пикантной родинкой над верхней губой и шрамом на шее у подбородка. Отметину Светлана заработала в детстве, пошла в подвал за банкой с огурцами и упала.
- Какое? - спросила Сю.
Потом, увидев, что официантка растерялась, презрительно нахмурилась и повторила вопрос:
- Шампанское какое?
- Советское, то есть нет, конечно, московское, - ответила Вера, - очень хорошее, столичное.
Сю ухмыльнулась.
- Такое не пью. Принеси "Мюэт".
- Что? - не поняла Вера.
- О боже, - вздохнула тусовщица и повернулась к своему спутнику, высокому, смуглому, стройному мужчине с хищным разрезом узких глаз, - ну скажи, отчего на вечеринках всегда одни чмо работают, а?
- Не волнуйся, - ласково ответил спутник, - сейчас поедем в "Афро", там и выпьем. - И сказал Вере:
- Чего вылупилась, пошла вон!
Официантка убежала. Света не обратила на Веру никакого внимания, она не удивилась, не вскрикнула, не обняла, не прижала ее к себе, не узнала или искусно сделала вид, что не узнала.
Вера хотела улучить минутку, чтобы поговорить со Светой наедине, но весь вечер около той клубилась толпа, а потом тусовщица, накинув на плечи белую горностаевую шубку, ушла в сопровождении сразу трех кавалеров. Одним был тот смуглый парень, вторым очень известный хоккеист, третьим не менее знакомый всем телеведущий. Все эти мужчины, как потом узнала Вера, не имели жен и обладали большими счетами в банках. Со Светой Вера стала сталкиваться регулярно.
Сестра кочевала с тусовки на тусовку, каждый раз в новой одежде и свежекупленных брюликах. Под говорить с ней первый раз удалось не скоро, но после встречи Сю не захотела помочь родственнице.
Вера замолчала.
Я вздохнула. Понятно, отчего Сю стала краснеть, услыхав фамилию Опупенко. Она не дослушала меня до конца, и, наверное, испугалась, решив, что журналистка знает правду.
- Ну и каково? - спросила Вера.
- Похоже, она тебе и сегодня не обрадовалась, - улыбнулась я, - и денег не дала.
- Даст, - отрезала Вера.
- Полагаешь?
- Да! Помоги мне!
- С удовольствием, но как?
- Я знаю страшную тайну!
- Про то, что она Опупенко, а не дочь богачей? Боюсь, положение вещей уже не исправить.
Сю, как тебе это ни неприятно, сделала себе имя.
Вера хмыкнула:
- Ну.., может, оно и так! А как насчет убийства?
- Она убила кого-то? - подскочила я.
Вера торжествующе кивнула:
- Да!
- Откуда ты знаешь?
- Ха! Все полагают, что официантки глупые тетери, за людей нас не считают, а зря, мы все видим и слышим, - торжествующе заявила Вера.

Читайте продолжение этой книги завтра.
Обсудить эту книгу можно ЗДЕСЬ