Главный редактор радио «Китап»: «Конкуренцию между татарскими радиостанциями одобряю»

Новое национальное радио «Китап» вышло в эфир. Станет ли оно конкурентом для давно существующих станций, расширится ли татароязычная аудитория, какие программы ждут слушателей — «Татар-информ» поговорил об этом с автором проекта, главным редактором радиостанции «Китап» Алмазом Миргаязовым.

Радио «Китап» заработало 7 мая этого года. Доступно оно на смартфонах: нужно лишь установить приложение. Каждый желающий может зайти в магазин Play Market или Apple Store, скачать приложение под названием «Милли радио Китап» и загрузить его на свой гаджет.

«КИТАП» — РАДИОСТАНЦИЯ ПРОСВЕЩЕНИЯ.

— Какова идея радио «Китап» и почему станция получила такое название?

— Идея радиостанции лежит в ее названии. Сегодня в связи с изменениями в мире в целом мы наблюдаем снижение интереса к книгам. Не только дети, но и старшее поколение почти не читает книг. Нет ни времени, ни желания.

Книга — источник знаний, нравственных, этических и языковых норм. Поэтому, думая над идеей радиостанции, мы хотели привлечь внимание к книге, к чтению, разбудить «национальную ДНК», ведь у татарского народа богатейшая литература, история его огромна, широкомасштабна и насчитывает тысячелетия.

— Какие произведения звучат в эфире?

— Среди произведений, запланированных для выпуска в эфир, есть и литература ушедших веков: Сайф Сараи, Кул Гали и т. д., и классика, и современные произведения. Но в первую очередь мы будем давать слушателям актуальные на сегодняшний день произведения, отвечающие требованиям времени. Потом мы найдем время и для исторических произведений о судьбе народа, публицистики, обзоров периодической печати.

Музыка занимает основное время эфира любого радио. Без музыки радиостанция не сможет привлечь внимание масс. Национальное радио «Китап» работает в данный момент в мобильном приложении, а к осени будет штурмовать FM-частоту Казани на частоте 98,6 МГц. Одним словом, «Китап» — это музыкальное культурно-просветительское радио.

«ХОРОШО ПОНИМАЮ, ЧТО РАБОТАТЬ В УСЛОВИЯХ КОНКУРЕНЦИИ ВЕСЕЛЕЕ».

— В Татарстане есть несколько татароязычных радиостанций. Среди них есть и те, где звучат ретро-песни. Конкуренция большая?

— Во-первых, хочу пояснить: «Китап» не ретро-радио, это национальное радио. То есть в эфире радио могут прозвучать песни не только 60-80-х годов, но и любая песня, подпадающая под стандарты «национального». Да, в репертуаре есть песни Ильгама Шакирова, Альфии Авзаловой, Хайдара Бигичева, но представителей современной сцены гораздо больше.

Если говорить о конкуренции, то я ее между татарскими радиостанциями одобряю, потому что в условиях жесткой конкуренции, если хорошо думать головой, можно создать хороший продукт. Вы только представьте, если бы у татар было всего одно радио, у его работников была бы мотивация, стимул делать так, чтобы люди слушали его с упоением?

А десять станций должны будут постоянно придумывать необычные фишки, способы привлечения аудитории, качественные методы, чтобы одержать верх в борьбе за небольшой, узкий татарский сегмент. Те, кто, увы, ничего нового не придумают, окажутся внизу рейтинга, потеряют рекламодателей, прибыль, им будет не на что существовать. Поэтому конкуренции я не боюсь: хорошо знаю, что это, и хорошо представляю, что работать в условиях конкуренции интереснее и веселее.

«ВСЕ ПОСТРОЕНО НА «ХАЙПЕ».

— Главная цель радио — это аудитория. Можно ли ее собрать? Какие надежды?

— Если ты ожидаешь результативности от проекта, то должен работать определенную аудиторию. У радио «Китап» такая есть. Наша потенциальная аудитория — татары, стремящиеся к развитию в интеллектуальном и культурном направлении. Этой аудитории попса неинтересна, они редко слушают радио, потому что им нужны национальные мелодии, знакомый музыкальный материал, на котором они выросли, и, конечно, качественный, красивый татарский язык. Эти компоненты у них в крови, знакомы интуитивно. И эти самые компоненты защищают, скажем так, их культурную ДНК от чужого воздействия.

Сейчас у нас на радио распространено диджейство, нацеленное на широкую аудиторию. В лучшем случае, диджей приходит, рассказывает о своих делах, интересуется вашим самочувствием, говорит, какая сейчас на улице погода. В худшем случае, подшучивая над собой, начинает рассказывать несусветную чушь. И думает, что это необходимая часть ведения. К сожалению, это становится трендом.

Если вы посмотрите федеральные радиостанции, то там все построено на «хайпе» и «хи-хи, ха-ха». Чем смешнее радио, тем проще его «проглотить», тем больше людей его слушает, потому что для его восприятия не нужна умственная деятельность. Его могут легко воспринимать люди без всяких запросов на саморазвитие. А для восприятия высокого искусства нужны люди с отменным вкусом.

На первом этапе, конечно, будут использованы и адаптивные попсовые меры. В будущем, как мне кажется, сам собой сформируется качественный контент и соберется своя большая аудитория слушателей радио «Китап». Может быть, аудитория будет не очень большая, но ее ценность будет очевидна.

Сегодня аудитория у татароязычных радиостанций небольшая, в Татарстане этот показатель составляет всего около 7-8 процентов. Радио «Китап» должно увеличить эту цифру, потому что целевая аудитория нашей радиостанции не слушает массовое радио.

«ТОЛЬКО ВЫСОКОИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ СТАТЬ ХОРОШИМ ДИДЖЕЕМ».

— Раньше на радио говорили дикторы, сейчас — диджеи. Как бы вы определили разницу между ними?

— Диктор, на мой взгляд, универсальное понятие. Если он выходит к слушателям, зрителям и красиво рассказывает стихотворение, декламирует литературное произведение, то этот человек и есть диктор. Его обязанность — преподнести людям готовый текст. А диджей сам его придумывает. В форме подачи разницы никакой, разница — в авторстве, в чистоте интонаций и говора, в уровне интеллекта.

Только высокоинтеллектуальный человек может стать хорошим диджеем. Важны голова и язык, не менее важно, чтобы эта голова и этот язык были в ладу между собой. Если язык сам по себе, ты не можешь ясно и понятно донести мысли до радиослушателей. Ты плохой диджей.

— А у нас есть хорошие диджеи?

— Есть. Такие работали в эфирах, начиная с конца 1990-х годов и до 2010-х. Они умели доносить свои мысли. Диджей молод душой, всегда позитивен, это мечтатель, но в то же время он интеллектуал. После 25-35 лет человек не может быть диджеем, потому что его подавляет быт: появляется семья, рождаются дети и очень тяжело излучать позитив, когда у тебя проблемы. Такие люди постепенно уходят с радио.

Работая только диджеем, нельзя заработать денег, содержать всю семью. Диджейство — это витрина, медиапродукт для привлечения покупателя. Люди смотрят на витрину и покупают тебя — приглашают вести свадьбу, концерт или какое-либо мероприятие.

— Вы упомянули, что на радио будут литературные произведения и песни. А планируете ли выпускать общественно-политические программы?

— Планируются аналитические программы, служащие сохранению и восстановлению национального культурного фонда. Мы будем планировать их, связывая с литературой, эстрадным искусством, культурой. Нет смысла делать программы с политическими лозунгами, освещая общественно-бытовые проблемы, да и место не то. Политика живет в голове каждого человека, каждый воспринимает политику по-своему и вносит вклад в общественную жизнь. Наша задача — воспитание души, сохранение национального самосознания.

«ЭСТРАДУ ТАЩИЛИ САЛАВАТ, ЗЕЙНАП, ХАНИЯ, АЙДАР И ГАБДЕЛЬФАТ».

— Вы работает в сфере радио уже долгое время. Как вы думаете, в каком сейчас состоянии татарская эстрада?

— В татарском шоу-бизнесе я вращался в 1995–2014 годах. За почти двадцатилетнее историю татарская эстрада пережила несколько кризисов. В 1997 году началось возрождение — на эстраде появились такие звезды как Габдельфат, Айдар, Салават. Раскрутиться им помогли и первые коммерческие радиостанции, которые тогда заработали.

В то же время на эстраду заглядывали менее талантливые и менее удачливые исполнители. Они нужны были нам для заполнения эфира и контраста. В период с 1997 по 2001 годы сформировалась определенная культура, пользователи. Но со временем этого стало не хватать, такая сцена порядком надоела. Зрители, бывает, благосклонно принимают звезд-однодневок, но, как правило, это продолжается не более 2-3 лет. И такие моменты я называю кризисными.

А потом на сцену снова выходит поколение тех, кто задержится там надолго. Например, такие пришли в 2003 году, звезда того времени — Гузель Уразова.

Через 5-6 лет плодотворной работы эстрада снова, как магнит, собирает с улицы любого, даже если он очень далек от понятия «певец». И снова зрители, пуская слюни, уходят смотреть и «беситься» под тех, кто громко орет, мычит и визжит.

В то время мы называли исполнителями первого эшелона Салавата, Зейнап, Ханию, Айдара, Габдельфата, считая, что они могут собрать любой татарский стадион. Долгое время они тащили вперед татарскую эстраду. После них пришли и ушли около 600 исполнителей. Но я до сих пор не вижу среди них певцов того уровня, которые могли бы собирать стадионы. Это тоже кризис.

Сейчас и условия другие. Если тогда мы называли это эстрадой, то сейчас употребляем слово «шоу-бизнес». В условиях шоу-бизнеса выход на сцену и известность у зрителя зависят от денег. А тогда на первом месте был талант, и только потом деньги. А сейчас, если у тебя денег нет, ты должен быть экстраодаренным, чтобы как-то выделиться среди этих 600 исполнителей.

В любой сфере первый шаг к выходу из кризиса — это повернуться и посмотреть назад. И цель национального радио — вернуться к основам песенного искусства, восстановить и выдать это в эфир.

«СЕГОДНЯ „ЧЕРНЫЙ ПИАР“ В 99 ПРОЦЕНТОВ СЛУЧАЯХ НЕ ПРОДУМАН ДО КОНЦА».

— Можно ли выйти из этого кризиса, о котором вы говорили, каковы ваши прогнозы?

— Как уже говорил, для того, чтобы выйти из кризиса, нужны бескорыстные лидеры, радеющие, переживающие за ту область, в которой работают. Лидеры, которые могут поделиться опытом с молодыми, поддерживать их. Вспомните только Салавата, сколько исполнителей он вывел на сцену за руку! А Хания? А Габдельфат, Айдар? Кризис во многих случаях приводит к чистке и, несомненно, поднимает область на новый уровень.

— В шоу-бизнесе наблюдаются некрасивые явления — сплетни, интриги, неуместные шутки друг над другом и даже публичные унижения. Насколько мне известно, в 90-х годах такие явления были не настолько распространены.

— Вы ошибаетесь, такие явления присутствовали и раньше. Но тогда не было Инстаграма. Излитая грязь превращалась в сплетни, переходила от человека к человеку и исчезала в массе. Такое случалось даже с исполнителями первого эшелона, которых я называл. Может быть, их успех отчасти связан с этими сплетнями… В конечном счете, если о человеке говорят — значит, он популярен.

Сегодня «черный пиар» у татар в 99 процентов случаях не продуман до конца. Поэтому от него такая вонь… и неожиданные результаты. Скажем, кто-то, желая продвинуть себя, кидает грязь в другого, а тот даже не оборачивается. Грязь в итоге остается на руках того, кто хотел опозорить. Технология «черного пиара» совершенно иная.

«АНАЛИТИКИ В ТАТАРСКОЙ ПЕЧАТИ — НОЛЬ».

— Интересно ваше мнение о татарской печати. Вы следите за ней? За что можно похвалить или поругать?

— Слежу. Слежу за изменениями в условиях научно-технического прогресса. Татарская печать есть, но считаю ее примитивной. Мы не умеем поднимать темы, события, интересные массам, не умеем правильно это показывать. У нас не хватает для этого ума, точнее, мешает скромное воспитание. Тексты не острые, неинтересные, аналитики — ноль. Если нет аналитики — нет прессы.

«ОТМЕНА ОБЯЗАТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ ТАТАРСКОГО ЯЗЫКА В ШКОЛАХ — КРАЙНЕ НЕГАТИВНОЕ ЯВЛЕНИЕ».

— Как можно сохранить татарский язык?

— Мое мнение не отличается от мнения тех, кто переживает за судьбу нации. Отмена обязательного изучения татарского языка в школах — крайне негативное явление. Это приведет «национальное ДНК» к не очень хорошим итогам. За 11 лет учебы школьники проводят больше времени с одноклассниками и учителями. Мы часто говорим, что воспитание начинается в семье, но если у ребенка в руках русские гаджеты, на ТВ — русские передачи, а в школе не преподается татарский язык, то очевидно, что татарского языка он знать не будет.

У меня трое детей, и, несмотря на то, что мы дома говорим только на татарском языке, они знают родной язык очень плохо. Этот факт подчеркивает давление русского языка в среде обучения и отсутствие в школе татарского языка.

— К чему в будущем может привести сокращение уроков татарского языка?

— Такое притеснение зависит от нас самих. Мы прошли семидесятилетний «советский» период и были единым советским народом. Несмотря на это, мы сохранили национальное самосознание, родной язык. Вы и я — яркий тому пример. Мы мыслим на татарском языке, общаемся. Если татарский язык исчезнет в школах, значит, нужно создать условия для его широкого использования в других местах.

Сейчас татары заперлись дома. Не ходят к родным, не знают соседей. Для общения с окружающей средой нам не нужно выходить из дома. У каждого человека есть телефон. В конце концов, можно поговорить по видеосвязи. Для утоления природных потребностей в татарском искусстве, нужно, чтобы национальные продукты, татарский язык каким-то образом постоянно проникали в дома татар.

В этом случае национальное радио должно сыграть одну из ключевых ролей, потому что человек может слушать радио в любое время и в любом месте. Если мы через наше радио сможем донести ценность национального искусства, это будет означать, что мы справились с поставленной задачей. Если мы будем постоянно обновлять память народа, то последствия угнетения языка, сокращения его уроков в школах будут не столь плачевными.

Алмаз Тагирович Миргаязов. Родился в мае 1977 года в Мензелинске. Окончил факультет востоковедения Казанского государственного университета по специальности «Филология, китайский язык».

1994-95-е годы — редактор на радио «Татарстан»;

в 1996 году — ведущий на радио «Казан»;

в 1997 году — ведущий на радио «Дулкын»;

1998-99-е годы — ведущий на телеканале «Татарстан»;

1998-2001-е годы — ведущий на радио «Курай»;

2001-2004-е годы — главный редактор на «Татар радиосы»;

2004-2015-е годы — директор сети радиостанций «Татар радиосы»;

2015-2016-е годы — руководитель информационного агентства «РБК-Татарстан»;

с 2016 года руководит отделом по радиовещанию АО «ТАТМЕДИА».

Женат, отец двух сыновей и дочери.