«Тот самый голос»: известный журналист тамбовского радио 90-х Людмила Хохлова рассказала о времени и о себе

Многие годы тамбовское радио было единственным тогда «электронным СМИ» региона. И, как говорится, «олды помнят» позывные радио и «тот самый голос»: «Говорит Тамбов». Этим голосом, одним из нескольких, был голос журналистки Людмилы Хохловой.

Недавно в тамбовском доме творческих работников прошёл вечер, посвящённый её юбилею. Собрались на нём известные тамбовские журналисты — коллеги Людмилы Хохловой, поклонники и друзья юбиляра. Свидетели эпохи и её летописцы.

— Не я главный герой этого вечера, — сказала в самом начале Людмила Хохлова. — А время, которое нас объединяет. Всё хорошее и плохое, что нам довелось пережить.

Говорили о разном. Но всё об одном — о работе и профессии, о времени и о себе. Вспоминали областную молодёжную газету «Комсомольское знамя», ставшую удивительной творческой лабораторией единомышленников, воспитавшей немало ярких личностей, которые ныне разбрелись по всему свету. Говорили о радио, об эпохе международного сотрудничества, связанного с уходом за захоронениями солдат Второй мировой войны.

Впрочем, говорили и о юбиляре. Так, журналист Виталий Полозов признался, что на вечере вновь «услышал тот самый голос, над которым время не властно». Путёвку в профессию журналиста, как выяснилось, дала ему Людмила Хохлова. Когда он принёс материал в «Комсомольское знамя» и увидел Хохлову в газете — «красивую, стильную, продвинутую», то тоже захотел таким стать.

А журналист Валерий Кролик рассказал, что именно эта женщина научила его не бояться разговаривать с начальством.

— Валера, а ты что, думаешь — они умнее тебя? — как-то спросила она, и я понял, что она права. И потом часто повторял себе этот вопрос, — рассказал он свою тайну.

А ещё один журналистский секрет раскрыла сама юбилярша. Она призналась, что ей достаточно быстро удалось избавиться от «провинциальной привычки» спешить на интервью со знаменитостями. Главный редактор радио Константин Денисов признался, что когда впервые услышал передачу Хохловой на радио, то подумал, что перепутал волну. Совсем не тамбовской показалась ему программа — правильная дикция, красивый русский язык. И каждая передача как глава из романа.

Руководитель тамбовского дома творческих работников Ирина Блохина отметила, что в Людмиле Хохловой её покорило удивительные внутренние достоинство и свобода.

— Она никогда не станет мириться ни с пошлостью, ни с подлостью. И ещё: она — тот человек, к которому со своей бедой может прийти любой… и она поможет, — сказала Ирина Блохина.

Родилась юбилярша в Мичуринске, училась в местной школе № 18, затем окончила Воронежский государственный университет, журфак. Работала в газете «Комсомольское знамя», в Тамбовской государственной телерадиокомпании, преподавала на журфаке ТГУ имени Державина.

О времени, о себе и журналистике Людмила Хохлова рассказала в интервью РИА «ТОП68».

— Вы решили и начали заниматься журналистикой ещё в школе в Мичуринске. Почему? Что вас подвигло заняться этой работой?

— Честно говоря, для меня это тоже загадка, — смеётся юбилярша. — Насколько я помню, в детстве я часто говорила родителям: «Не мешайте, я пишу». А во втором классе сказала, что буду журналистом. Хотя вряд ли знала, что это такое — быть журналистом. А затем пришла в «Мичуринскую правду». Страшно было, но интересно. С трепетом шла по ступенькам редакции… До сих пор их помню. Это был конец 60-х начало 70-х годов — время свободных разговоров, открытий и своеобразной романтики. В редакции тогда все собирались, беседовали…

— Богема?

— Ну не знаю, насколько богема, но разговоры вели интересные. Мне было очень любопытно. Тогда, например, вышла в печати книга Булгакова «Мастер и Маргарита» (16+), её много обсуждали, было очень увлекательно.

— Вы любили читать в детстве? Если судить по себе, то любители чтения часто пытаются что-то писать сами. Мне кажется, меня подтолкнула к журналистике, как это ни странно книга Льва Кассиля «Кондуит и Швамбрания» (6+). Всегда хотелось создать какую-то свою страну, свой мир и рассказать о нём.

— Читать очень любила. Мы с братом, помню, когда попадалась очень интересная книга, сидели в одном кресле и читали её вдвоём. На меня большое влияние оказала в 9 классе книга Владимира Леви «Я и мы» (12+). Мы её читали просто взахлёб. Наверное, отсюда появился новый интерес к людям. И вот «Мичуринская правда» меня увлекла, и когда я закончила школу, то в багаже уже было более 60 публикаций. Помню две первые радости от этой работы — это когда увидела свою фамилию в газете, а вторая радость — замечательное чувство вдохновения, рождавшееся, когда я писала по ночам. Тогда я ночами не спала, а писала. И это была такая радость, такие чудесные открытия делала в себе, чувствовала как это интересно.

— Да, чувство вдохновения хочется испытывать раз за разом. И это, наверное, тот «наркотик» без которого уже не могут обойтись творческие люди. Очень знакомо, я тоже любил писать по ночам.

— Конечно, мы все из этого состоим. Хотя бывало всякое. Например, моя бывшая учительница, когда узнала о моём юбилее, сказала, что у неё в работе был казус, связанный со мной. Я приехала тогда в летний лагерь, чтобы написать материал для газеты, а она там работала и всё мне рассказывала как взрослой… А когда она пришла преподавать в нашу школу и увидела, что я ученица 9 класса, для неё это был шок.

— Знакомая ситуация. Но, когда в эту реку под названием «журналистика» упадёшь, она уже несёт тебя. И тут либо учись плавать, либо иди ко дну. Я не считаю себя каким-то талантливым журналистом, просто «упал», просто так вышло. А может быть, вы что-то хотели получить от этой работы?

— Терпеть не могу, когда говорят о карьерном росте, о том, что в работе надо добиться именно такого успеха. Я всегда работала потому, что мне это интересно и меня это увлекает. Никогда не было цели добиться чего-то в плане карьеры. Всегда привлекал сам процесс. А то, что в процессе работы получала какие-то награды — «лучшая работа, лучший молодой журналист, лучшая передача» — это было не главное, а сопутствующее. Журналистика была образом жизни. А к вдохновению прибавлялась ещё и радость познания нового и азарт. Помню, в «Мичуринской правде» взрослые коллеги говорили про книгу Сомерсета Моэма «Бремя страстей человеческих» (12+), мол, это слишком сложно. Кто-то сказал, что не осилил и отложил. А я — осилила. Специально прочитала! За два дня. Ещё помню, был у нас машинописный вариант книги Ницше «Так говорил Заратустра» (16+). Какая-то десятая копия. Дали мне её почитать… Ничего не поняла, — смеется юбиляр. — Но мой наставник Валерий Руднев, которому тогда было 26 лет и над ним часто редакционные дамы подшучивали как над наставником, им отвечал: «Эта девочка умнее вас — она Ницше читает!» Помню со школы было чувство, что надо кому-то доказать, что «я могу».

— Мне кажется, журналисту, да и не только журналисту, приходится всю свою жизнь доказывать в первую очередь самому себе, что ты это можешь. У тебя это получится…

— Да, это так. И в первую очередь самому себе доказывать. Когда мне попадалась интересная тема или интересная работа, я говорила себе: «Я сделаю это так, как могу сделать только я». И меня это увлекало. Позволяло найти нетривиальный подход, «зайти не с той стороны».

— А иначе неинтересно и не получится хорошо, если вы не сможете делать так, как хотите только вы, то это будет скучно, неинтересно и тяжело…

— Всегда старалась найти какой-то неожиданный подход. В газете мы часто экспериментировали с формой подачи текста — придумывали какие-то главки, врубки, подзаголовки. Чтобы это было интересно читателю. Меня это тоже всегда увлекало.

— То есть интересная жизнь, круг интересных людей — единомышленников, общение с интересными людьми привлекало вас в этой профессии?

— Кроме того, я, наверное, была влюблена в своего наставника. Мне было 15-16 лет. Для меня он был учитель, и никто другой не мог быть ему конкурентом. Помню, писатель Василий Кравченко. Он тоже говорил, приходите ко мне, я буду вас учить, не всем делаю такие предложения… Но мне он был не интересен.

— А вам приходилось влюбляться в героев ваших материалов — публикаций, передач? Ну, может быть, «влюбляться» не совсем точное слово… То есть, когда вы проникаетесь к герою каким-то особенным чувством, которое постороннему неведомо?

— У меня был такой случай, который я запомнила. Делала материал в кирсановской колонии. И мне очень понравился там один музыкант из Ленконцерта, который сидел за наркотики. Он был честен и откровенен. Не как другие. Он так раскрылся передо мной, что я почувствовала к нему симпатию. Другие говорили то, что от них ожидали услышать, то, «что надо» говорить. А он был честен. Понравиться мне мог герой искренний и простой. Мне всегда очень нравились люди труда. Сейчас их нет нигде. А я помню интервью с «золотой свинаркой» Тамбовской области Ниной Евдокимовной Мариной. Четверть века прошло, а я его помню. Так по-человечески всё вышло. В финале передачи я сказала, что Нина Евдокимовна обняла меня на прощание и заметила, что я «ещё пахну духами». Я сразу не поняла, что она имела в виду, а потом вспомнила, что мы весь день провели на свиноферме. Такой был замечательный человек! Она так отражала своё время. Рассказывала, как была депутатом Верховного Совета, ей вручали орден, а у неё даже пиджака для такого случая не было. А на платье орден особо не прикрепишь.

— Вы сказали, что сейчас нет героев труда в прессе. Наверное, я с вами не соглашусь. Просто время другое, и труд другой, и герои тоже. Разве не так?

— Да так, конечно. Другие герои, другого труда.

— А сейчас вы откуда получаете информацию в основном? Вообще, интересуетесь прессой?

— Конечно, я 20 часов в Интернете. Читаю, слежу, слушаю, сопоставляю. Возмущаюсь, когда ничего не понятно в журналистском материале. А такое часто бывает. Ничего не хочу сказать плохого про современных журналистов, но складывается впечатление, что многим из них не хватает образования. Зато они ведут себя «напоказ» как «звезды». Журналист такой же человек, но он должен внимательно слушать собеседника, проявлять к нему уважение, спрашивать, а не рассматривать свои туфли, например. Мы не выдающиеся, не особенные, мы просто делаем свою работу и должны делать её хорошо. То есть, всегда должны думать о том, что человеку будет интересно…

— Когда меня учили писать новости, то говорили, что после их прочтения у читателя не должно быть вопросов. Если вопросов много, значит работа плохая. А тут зачастую одни вопросы после прочтения. Вообще работа журналиста непростая и требовательная. Вы рассказывали, что встретили своего супруга во время учёбы в университете, а работа потом не мешала вашим семейным отношениям?

— Конечно, были проблемы. Приходилось и по выходным работать, а у меня семья — дочка уже была. Родилась, когда я была на четвёртом курсе. Супруг, конечно, был недоволен моей такой работой. Да и когда поздно идёшь домой, всегда чувствуешь какую-то вину. Это непросто. Но я любила свою работу.

— Вы пришли на радио и сразу почувствовали разницу с газетой?

— Вообще-то я пришла по распределению на радио. И полгода проработала там. Только потом ушла в газету. На радио мне сначала не понравилось. Это был 1976 год, тогда всех выступающих записывали по заранее написанному тексту. Работать по бумажке было неинтересно. Поэтому когда Валерий Седых пригласил меня в «Комсомольское знамя» я с радостью ушла туда. Он собрал прекрасную команду — Сергей Бирюков, Евгений Писарев, Владислав Голков, Виталий Хлыстов… И я была с ними, была счастлива там работать.

Правда, это продолжалось всего год… Затем мне пришлось уехать из Тамбова в Воронеж. А когда вернулась, в газете был уже другой редактор и все начали оттуда уходить. Меня пригласили работать редактором молодёжных программ, а в 25 лет о такой интересной работе можно было только мечтать… И я вернулась на радио. Тут и время стало меняться, можно было предлагать свои темы, использовать иностранную музыку в программах, героев записывать не по бумажке. Радио тогда руководил Леонид Бубенцов. Потом мы при его руководстве в 1987 году впервые вышли в прямой эфир. Это была революция. Тревожно было, тогда ещё была цензура — обллит, но все обошлось. Бубенцов был непростым человеком, но у меня сохранились о нём тёплые воспоминания.

— Вы сказали, что быстро избавились от такой болезни провинциального журналиста как спешить брать интервью у знаменитостей? Но вы же брали интервью у знаменитых людей? Кого можете вспомнить?

Людмила Хохлова смеётся.

— Я имела в виду желание молодого и неопытного журналиста «встать на одну ступеньку с великими». А потом, когда ты становишься взрослым, то ты уже делаешь интервью из интереса к таланту этого человека или его судьбе. Я беседовала, например, с артистками Любовью Соколовой и Аллой Ларионовой, с Инной Чуриковой, Глебом Панфиловым, Николаем Аненковым, Роланом Быковым, Владимиром Леви. Был ещё такой потрясающий человек — Альберт Карельский — завкафедрой зарубежной литературы МГУ, а родом из Инжавинского района. Он был знаменитым переводчиком, переводил Ницше, Кафку. А познакомилась я с ним через Лию Соломоновну Кауфман. У неё была квартира в Москве. Мы часто туда приезжали, очень хорошо проводили время — гуляли по столице, ходили на выставки, в театр. Ещё беседовала с Златой Потаповой — единственным переводчиком книги «Чиполлино» (0+). Но, на самом деле, она много книг перевела. Она была такая пожилая эксцентричная и очень интересная дама. Ещё была очень интересная женщина — Зинаида Александрова — автор словаря синонимов. Да все, кто приезжал к Лии Соломоновне, всё это были интересные люди. По теме иностранных захоронений было много хороших собеседников. Мы даже однажды сделали прямой эфир с иностранцами — первый и единственный на нашем радио. Это был 1992 год — первый международный семинар по интернациональным захоронениям.

— А что для вас было особенно ценно и чем вы дорожили в своей работе на радио?

— Свободой. Я всегда делала то, что я хочу. У меня такой характер — я очень не люблю, когда меня заставляют. Пойди туда, сделай то… Когда я сама приходила к Виктору Пантелееву — нашему главному редактору и говорила: «Давайте я поеду вот туда и сделаю передачу», он всегда отвечал: «Ну давай, давай». Всегда пошутит, он называл нас дочками — тогда на радио было нас четыре молодых женщины. Помню, когда я впервые с ним встретилась на практике перед пятым курсом. Иду по коридору Дома радио, а навстречу — он. И спрашивает: «Девочка, ты кто? Как тебя зовут»? Я говорю: «Люда». «А я дядя Витя, можно просто — Виктор Петрович, я здесь главным редактором работаю» — сказал он. Пантелеев давал нам полную свободу, но нельзя было сорвать передачу. Вот как хочешь, а в эфире должна быть твоя работа.

Год назад Людмила Хохлова написала воспоминание к 85-летию Тамбовского государственного радио, которое отметили в прошлом году.

— 29 декабря Тамбовскому государственному радио исполнилось 85 лет, — написала она. — Это включает и 25 лет моей жизни. Недавно в каком-то интервью услышала ответ на вопрос, чем была для человека его профессия: «Это религия, это профессия и это образ жизни». И для меня так! Золотые времена были, когда в каждом доме говорило радио. Нас знали, любили, ждали появления в эфире. Помню, какую гордость испытала, сидя в кресле у стоматолога, когда в 18:00 услышала позывные нашего радио… «Говорит Тамбов. У микрофона…» И роскошные голоса наших дикторов Вали и Саши!

Мы были молоды, преданы тому, что делаем. Искренне. Я всегда любила Тамбовщину и замечательных её людей! Счастлива, что они отвечали мне тем же. У нас был прекрасный творческий коллектив. И как-то не было разделения по возрасту, старшие коллеги относились к нам бережно, с уважением. Творчество было свободным: любая заявленная тема, любой интересный тебе человек — дерзай, твори! Одно маленькое воспоминание. Рано утром по договорённости я приехала в район к молодой доярке, дверь её дома была открыта, сама она спала после утренней работы… Я тихонько вышла, села под деревьями на лавочке. Был июнь. Пели птицы. Я включила свой магнитофон… Ну, а потом моя героиня проснулась и мы записали с ней интервью… Я очень любила «музыку жизни», порой она заменяет слова. Ей веришь. Плеск реки, шум трактора, скрип двери… Порой я ловила себя на том, что ты только выехал в командировку, а голова уже работает особым образом, глаз фиксирует, а ухо ловит всю возможную «стереофонию» момента. А прямые эфиры! Это особое время моей жизни. Особая, ни с чем не сравнимая атмосфера… Музыка радиоволн…

Продолжая рассказ, Людмила Хохлова рассказала, что очень любила записывать и использовать фон — живые звуки природы, окружающей жизни.

— Я даже решила, что можно сделать радиофильм — с помощью фона, звуков, голосов разных людей нарисовать картину жизни. На определённую тему. А однажды мы с Сергеем Саввиным делали замечательный предновогодний эфир, который я до сих пор вспоминаю — это был двухчасовое «Вечернее кафе». Мы привезли в большую студию весь необходимый для настоящего кафе антураж, пригласили героев, в том числе артистов, певцов. И вели беседы, а артисты выступали в этом импровизированном кафе в прямом эфире…

— Вам пришлось работать и со студентами. Что вспоминается?

— Мне интересно было работать с ними, когда я четыре года преподавала на журфаке с лёгкой руки Сергея Бирюкова. Я сейчас думаю, что можно было ещё интереснее сделать. Я как-то давала задание написать сказку. Боже мой, я не ожидала такого результата — они такие сказки прекрасные написали! Если бы можно было их издать отдельной книгой. Ещё я просила ребят написать интервью со своим кумиром. Надо было задать вопросы и за него ответить на них. Очень было любопытно. Интересно с молодёжью. И вроде бы всегда видишь, что из кого получится, но потом понимаешь, что ошиблась. Вот в случае с Виталием Полозовым, которому я сразу сказала, что он будет журналистом, я не ошиблась, а на журфаке… Видишь талантливого человека, понимаешь, что ему дано, а он не идёт в журналистику. А те, о ком и не подумаешь — работают. Но вообще, судя по моей приятельнице, с которой мы вместе учились, журналистское образование не главное для успешной работы. Нельзя научить человека писать хорошо. Её опыт, отучившейся всего один год, и написавшей прекрасные книги и сценарии для фильмов, и тех, кто хорошо отучился и журналистом не стал — это показывает. Наверное, всё основывается на интересе. Если ты им живёшь, он тебя подстёгивает, то у тебя всё получится.

У Людмилы Хохловой получилось. И поэтому те, кто пришёл на вечер, говорили про её «тот самый голос». Про её работу и время, которое минуло, но осталось в душе. Об этом и сказала ведущая — Ирина Блохина.

— Юбилейный вечер Людмилы Хохловой был необычным. Она говорила не столько о себе, сколько о Времени и людях, с которыми свела судьба. И звучали не столько юбилейные славословия, сколько — живые воспоминания. Было ощущение, что присутствующие после разлуки смогли взяться за руки и обняться…